Бронзовая птица

те получается круг. Понял?

– Как же так? – Генка приподнялся на локте. – Значит, если я иду по левой стороне улицы, то постепенно приду на правую?

– Нет, – возразил Миша, – на улице есть ориентир – сама улица. Человек идет и незаметно для себя исправляет шаг. А в лесу прямого ориентира нет, и человек своего шага не исправляет. Правильно, Славка, так я объяснил?

Но в ответ он услышал только тихое посапывание. Славка спал.

– Последуем его примеру, – сказал Миша, – а то завтра рано вставать…

С первыми лучами солнца Миша проснулся и разбудил ребят.

Жердяй поднялся сразу. Славке очень не хотелось вставать, но он пересилил себя и, зевая, поплелся к реке умываться. Генка же зарылся в сено и так скрючился, что за него невозможно было уцепиться.

Спал он даже тогда, когда ребята потащили его к реке. И проснулся, только когда его раскачали, чтобы бросить в воду.

Завтрак не из чего было готовить. Подтянув потуже пояса, мальчики двинулись в путь.

Они проплыли версты три. Вдруг Генка потянул носом раз, другой и сказал:

– Ребята, каша!

Действительно, пахло кашей. Пахло так густо, смачно, аппетитно, что у мальчиков даже слезы навернулись на глаза.

– Пахнет с правого берега, – деловито сказал Миша. – Жердяй, правь туда, а вы ребята, нажмите!

Вдохновленные все усиливающимся запахом каши, ребята нажали на весла.

Вскоре они увидели на пригорке белые палатки красноармейского лагеря. Возле коновязи били копытами кони, блестел на солнце длинный ряд умывальников, подвешенных к перекладине меж деревьев, трепетали на ветру красные полотнища с лозунгами, виднелись щиты на стрельбищах, рвы и насыпи. Лагерь был пуст, красноармейцы, вероятно, были на учении. Только у самого берега дымилась походная железная кухня. Оттуда и пахло кашей. Красноармеец с красным от жара лицом орудовал у котла громадной ложкой. Второй красноармеец, стоя на коленях, колол чурки и подбрасывал их в печь.

Мальчики подошли к кухне. Повар покосился на них и отвернулся.

Мальчики понимали, что стоять глупо. Но ужасно хотелось есть, и они не знали, как приступить к делу.

Наконец Миша спросил:

– Скажите, пожалуйста, товарищи, здесь вчера не появлялись два пионера, два мальчика в лодке? Мы их разыскиваем.

Повар не обернулся. А его помощник сказал:

– Не видали. Может, и были. Не видали.

Опять наступило молчание.

Генка льстиво посмотрел в спину кашевару:

– Вам не надо чем-нибудь помочь?

Повар скосил на него сердитые глаза и сказал:

– Игнатюк, миски!

Второй красноармеец достал из-под навеса глубокие алюминиевые тарелки. Повар большой черпалкой наложил в них кашу, затем другим черпаком, поменьше, полил кашу маслом. Генка сбегал к лодке за ложками. Обжигаясь, мальчики принялись за еду. Некоторое время слышалось только громкое чавканье и хлюпанье каши.

Когда тарелки были пусты, повар опять обернул к ним свое красное, сердитое лицо, посмотрел каждому в глаза и ударил черпаком по котлу:

– Игнатюк, добавки!

Игнатюк собрал тарелки. Повар