Бич Божий

от радости. Солдаты, перебивая друг друга, рассказывали евнуху, что они стояли у ворот, как вдруг подскочил всадник, его лошадь задыхалась, с ее губ падала пена. Всадник привез известие, что хуны изменили, они внезапно напали на римскую заставу и изрубили всех. "Это был сам Улд!" - "Они идут на Рим, утром они будут здесь!" - "Тише! Тише!" отчаянным шепотом закричал евнух. "Где он, где этот человек?" - "Он сам ранен, он лежит на дворе..." - "Он, может быть, уже умер",- перебил другой солдат. Все замолчали. Смола с факелов, шипя, падала на пол. Евнух махнул рукой и побежал, солдаты за ним. В коридоре дворца стало темно. Раненый, привезший известие о неожиданной измене Улда, был еще жив. Он подтвердил все, что говорили солдаты. Нужно было разбудить императора, но все боялись, никто не смел входить к нему ночью. Это могла сделать только Плацидия, но что, если она сама сейчас там? Все во дворце знали, что император часто спит с сестрой.

К счастью, они сегодня спали отдельно. Торопливо закручивая вокруг головы свои рыжие волосы, Плацидия выбежала на стук в белой ночной одежде и в красных туфлях. Одна туфля зацепилась за порог и соскочила. Плацидия даже не заметила, она быстро шла в одной туфле, это увидел евнух, он сказал ей. Она, не останавливаясь, сбросила на ходу вторую туфлю и пошла дальше.

У дверей императорской спальни стоял огромный светловолосый аллеман, любимец Гонория. Плацидия вошла в спальню и сзади нее, на цыпочках, евнух. Белый мальтийский щенок императора выскочил из-под кровати и залаял. Император поднял налитые сном веки, они сейчас же снова упали. Он, не глядя, опустил руку, поднял подол Плацидии и провел рукой вверх по ее горячей, круглой ноге. "Дурак! Оставь! - оттолкнула она его руку.- Случилось несчастье"

Гонорий открыл глаза и увидел трясущиеся губы евнуха. "Рим... Рим"...евнух не мог говорить "Что - Рим?" - "Рим - погиб!"- неожиданно громко выкрикнул евнух и заплакал. Император вскочил. Его маленький, тесный рот сдвинулся влево, глаза стали круглыми, как у птицы, собирающейся клюнуть. "Мерзавцы! - закричал он.- Обкормили? Принесите - сейчас же принесите его мне сюда!"

Евнух разинул рот, нижняя губа его висела синяя как мясо, ему показалось, что император лишился рассудка. Потом он понял, император говорит о своем любимом петухе. "Нет, не петух! Город Рим! Империя!"- сказал евнух, с силой вталкивая в императора каждое слово. Гонорий громко, с облегчением вздохнул. "Фу как ты меня напугал! Значит, мой маленький "Рим" жив? Ну, хорошо. Тогда что же случилось?"

Евнух рассказал. Когда император наконец понял, что хуны изменили, что завтра утром они уже могут ворваться в Рим, ноги у него стали мягкими, он лег. "Как завтра? Нет, не завтра, это не может быть, это не может быть. "растерянно повторял он, стараясь плотнее закутаться одеялом. Плацидия резко дернула его за руку: "Вставай сейчас же, слышишь?" Ее зеленые глаза кололи. Император испуганно, исподлобья посмотрел на нее и быстро спустил с кровати худые голые ноги.