Статьи о русских писателях

Фигура стяжателя показана Подъячевым и в рассказе «Разлад». Деревенский кулак торгует женой своего сына, подло угодничает перед помещиком. Его жизнь основана на обмане, лжи, грязи и преступлении. Он убивает сына, не желавшего пресмыкаться перед помещиком, пытавшегося бороться с темными предрассудками отца.

О моральном разложении и растленных нравах кулацкой семьи рассказывает писатель в одной из ранних повестей — «У староверов». Эта повесть, подобно предыдущей — «Среди рабочих», освещает жизнь деревенского пролетариата и вместе с тем обличает животную, полную идиотизма жизнь деревенских кулаков. Самые дикие поступки, свидетельствующие о полном распаде моральных устоев, приводит Подъячев, изображая «лесное» существование кулацкой семьи.

О чувстве собственности, о том, к каким подлым поступкам это чувство может привести, Подъячев мастерски написал в рассказе «Благодетель» (1914). Герой этого рассказа, крестьянин Коза, в молодости способен был на благородный поступок: он усыновил двух сирот. Подъячев вспоминает, что когда–то, много лет назад, он работал вместе с ним и дружно жил в маленькой лесной землянке на выжиге древесного угля. По вечерам они вместе читали Гоголя и оплакивали гибель Тараса. «И столько неподдельной жалости, — говорит автор, — звучало в его голосе и столько молодой восприимчивости к вымыслу поэта, что я любил его в эти минуты». С тех пор прошло много лет. Коза стал зажиточным крестьянином, выросли приемыши–дети. Один из них ушел в город, у него уже своя семья, он работает где–то на фабрике и живет впроголодь. Нужно ему помочь. Но здесь–то и взыграло сердце собственника. Чтобы не дать приемному сыну полагающейся ему части хозяйства, Коза решает продать свой двор и уехать из деревни. Встретив настойчивый протест приемного сына, он избивает его и обещает сдать начальству как бунтовщика. С горечью заканчивает писатель свой рассказ о мнимом «благодетеле»: «Я вышел из дома своего приятеля и пошел опять по той же дороге. Так же сияло солнце и так же сверкала зелень, но мысли были иными… «Неужто, — думал я, — это тот же самый человек, с которым мы когда–то, под шум метели, в дымной землянке, зачитывались Гоголем? Или жизнь его подменила?..»

В этом ярком лирическом рассказе большое место занимает описание природы, к изображению которой Подъячев обращается вообще нередко. В его пейзаже нет простого любования, — здесь как бы подчеркивается по контрасту с красотой и поэзией внешнего мира безотрадность существования обездоленных людей. Природа в творчестве писателя нередко играет роль возбудителя активного отношения к жизни, жизнеутверждающего начала. Так, говоря о природе в рассказе «Благодетель», Подъячев пишет: «Я шел бодро и чувствовал, любуясь окружающей красотой, как у меня на душе поднимается что–то давно позабытое, хорошее, бодрое и честное».

Живя в деревне и пользуясь материалом, который в изобилии ему давала окружающая действительность, Подъячев пишет о новых настроениях среди крестьян, о надеждах крестьянской бедноты на социальные перемены. Крестьянин Грач из рассказа «В трудное время» (этот рассказ был написан за несколько месяцев до начала империалистической войны) утверждает неизбежность и необходимость серьезных перемен. «Что–то будет… — говорит он, — разволновался народ… чему–нибудь, а уж быть! Так не пройдет».

Рассказ «За язык пропадаю», с которым писатель выступил менее чем за год до Великой Октябрьской социалистической революции, также характерен этим предчувствием близких революционных изменений. «Со всех четырех сторон ветер нам встречу», — образно говорит темный и забитый крестьянин о своей жизни. Он уже заявляет о своих правах и, понимая, что ни писарь, ни старшина, ни земский начальник, ни поп, ни кулацкие заправилы из кредитного товарищества не склонны ему помочь, идет к Подъячеву с решительным вопросом: «Когда мы жить–то будем как надо?.. Все мы вот так и живем, все ждем чего–то, помог бы нам кто–нибудь…»

Показывая, как глубоко крестьянин ненавидит тех, кто живет за его счет, держит в темноте и невежестве, лишает самых элементарных человеческих прав, писатель верно характеризует то положение, которое сложилось в деревне в канун революции. Он понимает, сколь законным желанием была социалистическая революция для деревни и насколько готова была к ней деревенская беднота.

В ряде рассказов Подъячев отразил также глубокий процесс растущего недоверия к лживым либерально–буржуазным декларациям и к официальной печати.

В повести «Забытые» (1909), рассказывающей о тоскливой жизни уездного мещанства, Подъячев дает резкую характеристику буржуазной печати. Говоря о том, как читались в трактире газеты, выписываемые трактирщиком, Подъячев пишет: «Газеты зачитывались, переходя из рук в руки, до того, что под конец превращались в какие–то серые скомканные портянки, хотя, собственно говоря, по своему духу они были тоже не лучше портянок».

После выхода повести «Среди рабочих» Подъячев написал несколько десятков рассказов, очерков и повестей, нашедших признание у демократического читателя. В. Г. Короленко, в свое время отметивший успех очерков о работном доме, в 1908 году назвал творчество Подъячева «интересным литературным явлением». Позднее, говоря о творчестве Подъячева, Короленко отметил, что «у него есть свой читатель», и назвал его талант «ярким, сильным, необычайно правдивым».

В большом литературном наследстве Подъячева, однако, не все равноценно, не все написано с одинаковым мастерством. Изображая подробности быта старой деревни и создавая картины бесспорно правдивые, Подъячев в некоторых очерках и рассказах варьирует близкие сюжеты, а иногда переносит похожие события из одного очерка или рассказа в другой. На это обратил внимание еще Короленко, указавший, что ряд своих рассказов Подъячев начинает с одного и того же — например, с перебранки женщин в избе. Любовно следивший за литературной работой Подъячева, Короленко неоднократно указывал и на излишнюю растянутость, «громоздкость формы» его очерков и повестей. «Ваша сила — знание быта и наблюдательность. Слабость — однообразие и громоздкость формы», — писал он Подъячеву 22 декабря 1905 года. В другом письме (от 22 сентября 1915 года) Короленко также указывал на недостатки некоторых рассказов Подъячева: «…надо лучше отделывать изложение. Вы страшно растягиваете. Тема для небольшого наброска в ’/г листа, ну в ³/4 печатного листа, у Вас разогнана больше чем на два. Одно из важных требований от художественного произведения — чувство меры, сжатость изложения. Если слов много больше, чем требуется для отчетливости образов, — то рассказ, даже живой по теме, становится вял и скучен. Внимание невольно притупляется и тускнеет; выжмите из него воду, — и он оживает, становится сразу ярче. Самая выразительная форма — всегда почти и самая краткая. Не следует, конечно, засушивать, изгонять нужные оттенки, — но нужно истреблять длинноты и повторения как в слоге, так и вообще во всем изложении». Некоторые из рассказов изобилуют натуралистическими подробностями. В известном смысле это можно сказать о рассказе «Зло», который в целом был высоко оценен Горьким. «Не помню, кто писал — и написано ли? — говорил Горький, — о том, как мужик любит и ревнует, как он слагает песни от горя и печали своей жизни и вообще каков он внутри самого себя. Насколько я помню, Семен Подъячев первый очень просто и страшно показал в своем рассказе «Зло», как мужик ревнует жену».

Слабые стороны творчества Подъячева, проявившиеся в отдельных рассказах, не могут, разумеется, умалить высокой литературной заслуги писателя. Его рассказы, на первый взгляд похожие на простые рисунки с натуры, отличаются внутренней слаженностью, которая достигалась высоким мастерством тонкого и проникновенного наблюдателя жизни. Подъячев умеет передать настроение, не прибегая к внешним эффектам, пользуясь лишь динамикой речи для развития нередко очень сложного и тонкого психологического сюжета. Ярок и колоритен язык его рассказов и повестей. Едва ли можно заподозрить Подъячева в увлечении областническими или искаженными произношением словами. Их нет в авторской речи. Отступления от грамматических норм он допускает только в языке героев, воспроизводя интонации и обороты крестьянской речи. Но и здесь писатель обнаруживал художественный такт и отличное знание русского языка.