История всемирной литературы Т.5

Сарананкара и его последователи начали свою деятельность с переводов на сингальский язык канонических книг буддизма, за которыми были посланы специальные миссии в Сиам и Бирму, поскольку доверие к местным спискам было подорвано из-за прерыва традиций и упадка буддийской учености. На сингальский язык переводятся разного рода сутры, жизнеописания Будды, книги молитв и наставлений, джатаки, исторические хроники и другие произведения; усиленно изучаются пали, санскрит, медицина, астрология, создаются и новые религиозные произведения, авторы которых в целях энциклопедической полноты используют различные источники. Знаменитое сочинение Сарананкары «Свод толкований сущности» изобилует цитатами из палийских, санскритских и сингальских источников — сутр, комментариев к ним, словарей, комментариев к комментариям и пр. Автор стремился создать сочинение энциклопедического характера, могущее заменить едва ли не целую библиотеку для того, кто делает первые шаги на пути познания философии и этики буддизма. Эта книга во множестве списков стала чрезвычайно популярна среди ланкийских последователей буддизма, несмотря на то что написана трудным языком: длинными и сложными предложениями, с чрезвычайно санскритизованной лексикой.

Для литературного творчества в начальный период буддийского возрождения характерны различные компиляции, к которым относится, например, популярный труд анонимного автора школы Сарананкары «Сарваджнягуналанкарая» («Украшения — достоинства Всеведущего») — история жизни и перерождений Будды Гаутамы. Однако вскоре конкретные задачи, связанные с возрождением буддийской учености, вызвали к жизни оригинальные произведения. Ученик и талантливый последователь Сарананкары — монах Сиддхаттха Буддхараккхита из Тиббатуввы написал «Свод наставлений в истинной вере» («Шри Саддхармававадасанграхава») почти без цитат и ссылок на классические труды (за исключением немногих общеизвестных палийских стихов). Вводные разделы его книги посвящены описанию достоинств Будды, за которыми следует как бы импровизированная буддийская проповедь о грехах и добродетелях с их неизменным кармическим воздаянием, приводятся примеры благочестивой жизни монахов и мирян, даются наставления правителям и подданным в их повседневной жизни. Язык Буддхараккхиты представляет собой характерный образец кандийской прозы: изобилует санскритско-палийскими гибридными словами.

Новым в буддийской литературе этого периода является отображение в религиозных произведениях конкретных исторических фактов и событий. Примером могут служить описания посольств в Сиам — история сингальских религиозных миссий XVIII в. Повышение интереса к исторической теме в различных ее вариантах закономерно для просветительских задач буддийского сингальского возрождения. В это время создаются книги по истории царств и правлений острова от легендарного Виджаи до прихода в страну европейских колонизаторов. Возникают новые варианты истории важных сингальских реликвий, связанных с буддизмом, — так называемого «Зуба Будды», древа Бодхи (древа просветления) и его отростков. Интересным источником сведений по истории и литературе сингалов являются биографии Сарананкары, созданные в стихах и прозе (последняя содержит, в частности, перечень литературных трудов не только самого ученого-буддиста, но и его учеников).

Разнообразие прозаических произведений на сингальском языке — примечательная особенность этого периода, но тем не менее в целом XVIII век, как и предыдущие три века, остается веком поэзии. Не только при кандийском дворе, но и на юге острова существуют в это время поэтические школы. Среди поэтов известны не только ученые монахи, но и светские люди, в том числе цари, как, например, Раджадхираджасинха (время правления — 1780—1798 гг.). Изощренностью поэтического мастерства прославились поэтессы Балаваттала Махатмайо и Гаджаман Нона.

Старинные жанры претерпевают известную трансформацию. Так, героическую тему панегирика периода воин с колонизаторами в условиях стабилизации колониальной власти сменяет любовная тема. Панегирик XVIII в. воспевает не доблесть правителя, а его красоту и любовные победы. В собрании песен, сложенных в честь кандийского царя Нарендрасинхи (1707—1739), последний сравнивается с богом любви.

В популярности любовной и эротической темы в сингальской поэзии не последнюю роль сыграло влияние средневековой санскритской любовной лирики, распространенной в придворных поэтических кругах Индии в это время.

Героическая тематика, однако, не исчезает, а сохраняется в другом жанре — героико-исторической поэме (хатана), появившейся на рубеже XVI—XVII вв. и достаточно распространенной в XVIII в. Остается популярным и жанр сандеша (поэма-послание). Делаются переводы старинных сандеш, сочиняются новые. В рамках традиционного жанра допускаются некоторые вариации, проявляющиеся или в своеобразии маршрута, который должен проделать посланник лирического героя, чтобы передать его просьбу богу-покровителю, или в особом характере самих просьб. В описаниях пути посланника содержится немало бытовых зарисовок и любопытных топографических деталей (путь от Адамова Пика до Катарагамы, например, в поэме «Послание Рогоклюва», 1788). Специфична и просьба, изложенная в этом послании к богу Катарагамы Махасене (Сканда), — защитить Ланку от врагов. Более часты просьбы оказать божественное покровительство царю, его правлению, буддийской вере. В редких случаях поэт испрашивает милости для самого себя: известный астроном Барана (Баранаганитая), например, в своей сандеше просит излечения от своего недуга, перечисляя при этом без излишней скромности свои религиозные и научные заслуги.

Поэзия XVIII в. осваивает многие жанры, которые прежде были типичны для прозы, в частности жанр хроники. В целях популяризации буддийского учения в стихах излагались истории из жизни Будды и его учеников (джатаки), мифологические сюжеты. Авторы этих произведений оставались обычно анонимными, стиль их значительно приближен к традициям устного народного творчества, повествование насыщено юмористическими подробностями. В стихотворной форме создавались книги проповедей (кави-бана-пот), дидактические сборники, содержавшие афоризмы, пословицы, загадки и т. п. Подобный сборник Аттарагамы Бандары долгое время служил хрестоматией для сингальских учеников — как мирян, так и буддийских послушников.

Вместе с тем поиски новых поэтических приемов в XVIII в. отмечены значительной формализацией поэзии, усложнением, изощренностью поэтических средств. Многие поэты увлекаются элу-сило — способом стихосложения, имитирующим санскритскую метрику и основанным на чередовании групп долгих и кратких слогов.

Виртуозно используются, например, приемы аллитерации, двойного смысла. Стихи зашифровываются в слоговые таблицы, что имеет в виду не только эстетический, но и магический смысл. Зашифровываются обычно тексты религиозного содержания. Примером может служить поэма «Таблица из двенадцати строф» (Баранамагабасака», 1786) поэта Каратоты Дхаммарамы, содержащая славословье Будде.

Таким образом, в XVIII в. было положено начало восстановлению ценностей сингальской культуры, утраченных в религиозной войне прошлых столетий и попранных колониальным режимом. И тем не менее движение за возрождение буддийской учености во многом носило поверхностно реставрационный характер. Оно не могло принести глубокого духовного обновления, хотя и стимулировало литературную жизнь страны.

В этот период была проделана огромная лексикографическая работа, результаты которой имели серьезное значение в дальнейшем развитии литературного языка. Осуществлено было множество переводов с классических языков, составлялись пословные словари и комментарии к различным каноническим произведениям.

Углубленное изучение древних языков, экспериментирование в области стиля способствовали обогащению сингальского языка; заимствования из санскрита, пали, тамильского языков проходили отбор и «проверку» в творчестве многих авторов.

В конце 30-х годов XVIII в. появляются первые печатные книги на сингальском языке. Изданные европейцами, они интересны не с точки зрения содержания (христианско-религиозного), а тем, что в них отражен опыт первого сопоставления лексики сингальского и европейских языков. К XVIII в. относятся первые попытки составления сингальско-голландского и голландско-сингальского словарей и грамматик.