Прах и пепел

ский приехал, когда заседание Ставки уже началось. Рассматривался план военных действий на лето 1942 года.

— Немцы деморализованы поражением под Москвой, — сказал Сталин, — теперь они хотят получить передышку, собраться с силами. Можем ли мы им дать время для передышки? Не можем. Имеем ли мы право дать им собраться с силами? Не имеем права.

Шапошников в осторожных выражениях напомнил, что наши силы измотаны в зимней кампании, для наступления еще не готовы.

— Надо быстрее перемалывать немцев, — недовольно проговорил Сталин, — гнать их без остановки, гнать, гнать и гнать. И обеспечить, таким образом, полный разгром немцев в 1942 году. Кто хочет высказаться?

Все понимали, что говорить о полном разгроме немцев в этом году нелепость. Но высказаться никто не пожелал. Кроме Жукова.

— Без подготовки и без усиления войск техникой и живой силой наступать невозможно, — сказал Жуков.

— Не сидеть же нам в обороне сложа руки и ждать, пока немцы нанесут удар первыми! — с раздражением произнес Сталин. — Надо хотя бы нанести ряд упреждающих ударов и прощупать готовность противника.

Тут же Тимошенко предложил нанести такой удар в направлении Харькова. Его поддержал Ворошилов. Жуков попробовал возразить, но Сталин перебил его:

— Одну минуту, одну минуту… Где мы ждем наступления немцев? — Он обвел всех вопрошающим взглядом. — Где немцы будут наступать этим летом? Ответ один: они, безусловно, будут наступать снова на Москву. Почему? Москва близко. Нами перехвачен приказ фельдмаршала Клюге о наступлении на Москву. Операция носит кодовое название «Кремль». К ней мы должны готовиться. Но исключает ли это нанесение мощных фланговых ударов, чтобы сковать силы немцев и тем ослабить их атаку на Москву? Нет, не исключает, наоборот, обязывает. Где в первую очередь нанести такой удар? Я думаю, товарищи Тимошенко и Ворошилов правы. Предложение о наступлении на Харьков следует поддержать.

Василевский мог бы сказать, что, по данным разведки, главным направлением немецкого удара будет юг. Но Василевский всегда боялся возражать Сталину, а сейчас, после выволочки за опоздание, все заседание промолчал.

Вместо него ответил Жуков:

— Товарищ Сталин, имеются разведданные о том, что главное наступление немцы развернут на юге. Приказ Клюге можно рассматривать как дезинформацию. Нельзя втягивать войска в операции с сомнительным исходом…

— Сомнительным?! — перебил его Сталин. — Почему сомнительным? Товарищ Тимошенко, вы уверены в успехе операции?

— Безусловно.

— Это ваше личное мнение?

— Нет. Так считает все руководство фронта.

— Видите, как получается, — усмехнулся Сталин, — командование фронта уверено в успехе, а товарищ Жуков сомневается. Я думаю, в данном случае мнение командования фронта более обоснованно.

Выходя из кабинета, Шапошников сказал Жукову:

— Вы зря спорили. Этот вопрос решен Верховным.

— Тогда зачем спрашивали наше мнение?

— Не знаю, не знаю, голубчик.

Наступление под Харьковом началось 12 мая. Через неделю стала