Накануне

им, он артист удивительный, необыкновенный, я об этом не спорю; однако манкировать старшему, человеку, которому он все-таки, можно сказать, обязан многим, - это я, признаюсь, dans mon gros bon sens*, допустить не могу. Я от природы не взыскателен, нет; но всему есть мера.

______________

* при всем моем здравом смысле (франц.).

Анна Васильевна позвонила с волнением. Вошел казачок.

- Что же Павел Яковлевич не идет? - проговорила она. - Что это я его дозваться не могу?

Николай Артемьевич пожал плечами.

- Да на что, помилуйте, вы хотите его позвать? Я этого вовсе не требую, не желаю даже.

- Как на что, Николай Артемьевич? Он вас обеспокоил; может быть, помешал курсу вашего лечения. Я хочу объясниться с ним. Я хочу знать, чем он мог вас прогневать.

- Я вам повторяю, что я этого не требую. И что за охота... devant les domestiques...*

______________

* перед прислугой... (франц.).

Анна Васильевна слегка покраснела.

- Напрасно вы это говорите, Николай Артемьевич. Я никогда... devant... les domestiques... Ступай, Федюшка, да смотри, сейчас приведи сюда Павла Яковлевича.

Казачок вышел.

- И нисколько это все не нужно, - проговорил сквозь зубы Николай Артемьевич и снова принялся шагать по комнате. - Я совсем не к тому речь вел.

- Помилуйте, Paul должен извиниться перед вами.

- Помилуйте, на что мне его извинения? И что такое извинения? Это всё фразы.

- Как на что? его вразумить надо.

- Вразумите его вы сами. Он вас скорей послушает. А я на него не в претензии.

- Нет, Николай Артемьевич, вы сегодня с самого вашего приезда не в духе. Вы даже, на мои глаза, похудели в последнее время. Я боюсь, что курс лечения вам не помогает.

- Курс лечения мне необходим, - заметил Николай Артемьевич, - у меня печень не в порядке.

В это мгновение вошел Шубин. Он казался усталым. Легкая, чуть-чуть насмешливая улыбка играла на его губах.

- Вы меня спрашивали, Анна Васильевна? - промолвил он.

- Да, конечно, спрашивала. Помилуй, Paul, это ужасно. Я тобой очень недовольна. Как ты можешь манкировать Николаю Артемьевичу?

- Николай Артемьевич вам жаловался на меня? - спросил, Шубин и с тою же усмешкой на губах глянул на Стахова.

Тот отвернулся и опустил глаза.

- Да, жаловался. Я не знаю, чем ты перед ним провинился, но ты должен сейчас извиниться, потому что его здоровье очень теперь расстроено, и, наконец, мы все в молодых летах должны уважать своих благодетелей.

"Эх, логика!" - подумал Шубин и обратился к Стахову:

- Я готов извиниться перед вами, Николай Артемьевич, - проговорил он с учтивым полупоклоном, - если я вас точно чем-нибудь обидел.

- Я вовсе... не с тем, - возразил Николай Артемьевич, по-прежнему избегая взоров Шубина. - Впрочем, я охотно вас прощаю, потому что, вы знаете, я невзыскательный человек.

- О, это не подвержено никакому сомнению! - промолвил Шубин. - Но позвольте полюбопытствовать: известно ли Анне Васильевне, в чем именно состоит моя вина?

-