Повесть из римской жизни

ейку, под тень широкого тополя, - у которого стояла статуя молодого Сатира, прорезывающего тростник. - Желая развлечь, как-нибудь, печальные мысли, я взял записные дощечки и перевел одну из од Анакреона, которую и сберег в память этого печального дня:

Поседели, поредели.

Солнце клонилось к западу; я пошел к Петронию - [я нашел его в] библиотеке. Он расхаживал - с ним был его домашний лекарь Септимий. Петроний, увидя меня, остановился и произнес шутливо:

Ты угадал, отвечал я Петр. и подал ему свои дощечки. Он прочитал мои стихи. Облако задумчивости прошло по его лицу и тотчас рассеялось. Когда читаю подобные стихотворения, сказал он, мне всегда любопытно знать, как умерли те, которые так сильно были поражены мыслию о смерти. - Анакреон уверяет, что Тартар его ужасает, но не верю ему - также не верю трусости Горация. Вы знаете оду его?

Хитрый стихотворец хотел рассмешить Августа и Мецената своею трусостию, чтоб не напомнить им о сподвижнике Кассия и Брута. - [Воля ваша, нахожу более искренности в его восклицании: Красно и сладостно паденье за отчизну]