Альтист Данилов

е..." "Какие галстуки, помилуйте, Володенька?" - строго сказал Туруканов. "Канадские". "Какие канадские? - пожал плечами Туруканов. - Что за шутники послали вас ко мне?" - Но было видно, что он смущен. "Мне неудобно говорить вам об этом, выходит, что я вымогаю у вас какой-то галстук, - сказал Данилов, - но и мне неловко, я встретил вчера альтиста Вернье из Монреаля, он между прочим спросил, как мне понравился переданный вами галстук..." - Насчет встречи с альтистом Вернье Данилов от волнения приврал, но у Туруканова слова об этой встрече не вызвали сомнений. "Но, Володенька, - сказал Туруканов тихо, пряча глаза, - зачем вам галстук, вы ведь носите бабочки?" "Да, бабочки, - подтвердил Данилов. - Но я и костюмы надеваю. Однако разве тут в галстуке дело?" Туруканов молчал, бумаги оставил. "Нам надо спешить, - сказал Данилов, - давайте я возьму галстук и пойду..." "Нет здесь никаких галстуков! - чуть ли не плача произнес Туруканов. - Я не захватил... Может быть, ваш, Володенька, дома найдется..." "А это что у вас из пакета торчит?" - спросил Данилов, ощущая в себе бестактную напористость. "Где? Из какого пакета? Ах, из этого?" Из пакета, устроенного на стуле, ничего не торчало, но на красивой бумаге с цветочками имелись английские слова, возможно, сообщавшие название галстучной фирмы. Туруканов стал объяснять Данилову, что это так, мелочи, их лично ему подарили канадские друзья, а он, от себя, намерен сделать приятное хорошим людям. "Кому?" - решительно сказал Данилов, будто пистолет в руке держал. Туруканов ответил. Имелись в виду один из дирижеров, концертмейстер, влиятельный общественник, словом, все полезные люди. Данилов сказал: "Не только ведь я галстук жду, но и вся альтовая группа". "Да что вы, Володя, - рассердился Туруканов. - Я, конечно, посмотрю дома, не оставили ли вам канадцы галстук, но уж от этих бредней об альтовой группе вы меня увольте... Да и что это за артисты, которые только о тряпках и думают... Вам я и вправду посмотрю..." Туруканов, видно, решил отделаться от бестактного альтиста, к тому же редактора стенной газеты "Камертон". Он открыл пакет и, покопавшись в нем, со вздохом потянул синий в белый горошек галстук, но галстук сразу не кончился, а оказался длинным, таким, будто бы имел продолжение в квартире Турукановых на Сивцевом Бражке. Он как бы разросся, стал шириной в полметра и пошел пятнами, словно был сшит из цветных лоскутов. Отчетливо проглядывались на полотне галстука как бы вдавленные в него носовые платки, фотографии с видами провинции Квебек и реки Святого Лаврентия, пластинки и магнитофонные ленты, лезвия бритв, носки, дважды дамские колготы, одни в листочках, другие в черных сердцах. Туруканов потел, говорил в отчаянии: "Что же это? Откуда это?", пыхтел, однако вытягивал и вытягивал галстук, остановиться не мог. Лишь когда галстук занял чуть ли не полкомнаты, из пакета объявился его конец.

"Фу-ты! - расстроился Данилов. - Опять я сгоряча перестарался..." Туруканов же в испуге и растерянности ходил вдоль возникшего