Женская война

ем.

— Прощайте! — сказала Клара, подходя к двери.

Каноль пошел за ней.

Когда они вышли в коридор, он схватил ее за руку и сказал так тихо, что сам едва мог слышать свои слова:

— Клара, люблю вас больше, чем любил прежде. Но злой рок позволяет мне доказать любовь мою только тем, что я умру далеко от вас.

Вместо ответа виконтесса иронически засмеялась, но, выехав из крепости, она зарыдала, начала ломать себе руки и вскричала:

— Он не любит… Не любит меня… А я все еще люблю его!

IV

Расставшись с виконтессой, Каноль возвратился в свою спальню. Нанона стояла посреди комнаты, бледная и неподвижная. Каноль подошел к ней с печальною улыбкою. Когда он подходил, Нанона преклонила колени. Он подал ей руку. Она упала к его ногам.

— Простите, — сказала она, — простите меня, Каноль! Я привела вас сюда, я доставила вам трудную и опасную должность. Если вас убьют, я буду причиной вашей смерти. Я эгоистка и думала только о своем счастье. Бросьте меня, спасайтесь!

Каноль ласково поднял ее.

— Бросить вас! Никогда! Нет, Нанона, я поклялся покровительствовать вам, защищать вас, спасти вас, и я спасу вас или умру!

— Каноль, ты говоришь это от души, без нерешимости, без сожалений?

— Да, — отвечал Каноль с улыбкой.

— Благодарю, добрый, благородный друг мой, благодарю! Видишь, жизнью, к которой я была так привязана, жизнью готова я теперь пожертвовать для тебя. Тебе предлагают деньги, но разве мои сокровища не принадлежат тебе? Тебе предлагают любовь, но какая женщина в мире может любить тебя, как я люблю? Тебе предлагают чин, но выслушай меня… Скоро на тебя нападут. Купим солдат, оружия, снарядов, удвоим наши силы и будем защищаться. Я буду сражаться за свою любовь, ты за свою честь. Ты разобьешь их, бесстрашный мой Каноль, ты заставишь королеву сказать, что ты у нее самый храбрый воин, а потом я уж берусь выхлопотать тебе чин. Когда ты будешь богат, знаменит и славен, ты можешь бросить меня, у меня останутся воспоминания и будут утешать меня…

И, говоря это, Нанона смотрела на Каноля и ждала ответа, какого женщины всегда ждут на безумные, восторженные слова, то есть столь же безумного и восторженного. Но Каноль печально опустил голову.

— Нанона, — сказал он, — вы никогда ничего не потеряете, никто не оскорбит вас, пока я буду жив в Сен-Жорже. Успокойтесь же, вам нечего бояться.

— Благодарю, — сказала она, — хотя прошу вовсе не об этом.

Потом подумала: «Увы, я погибла! Он не любит меня! » Каноль заметил этот огненный взгляд, который блестит, как молния, эту страшную бледность, которая выказывает столько грусти, и подумал: «Буду великодушен до конца… иначе стыд мне! » Потом прибавил вслух:

— Пойдем, Нанона, пойдем, друг мой. Надень плащ и мужскую шляпу, ночной воздух освежит тебя. На меня нападут скоро: хочу сделать ночной смотр.

Нанона в восторге оделась, как приказал Каноль, и пошла за ним.

Каноль был истинно военный человек. Он вступил в службу юношей и действительно изучил свое трудное ремесло. Поэтому он осмотрел