Ганс Кюхельгартен

енных житейских неудач. К еще более схематичным выводам пришел, основываясь на столь же шатких психологических соображениях, Стендер-Петерсен. Этот исследователь различает в «Ганце Кюхельгартене» собственно идиллические и романтические части. Создание первых (картины I, VI, VII и конец XVIII) он относит к концу лета 1827 г., когда автором якобы всецело владели идиллические настроения, а окончание работы — к лету 1828 г., — к этому времени Стендер-Петерсен относит знакомство и увлечение Гоголя немецкими романтиками. Построение Стендер-Петерсена подверглось разрушительной и вполне основательной критике В. Адамса.

Опыт всех этих изучений обнаружил недостаточность биографического анализа для выяснения вопроса о времени создания «Ганца Кюхельгартена». Сопоставления с эпистолярными материалами убеждают, что датировка идиллии 1827 годом вполне допустима, хотя, базируясь на них, ее можно с равным основанием отнести и к 1828 и к началу 1829 года. Следовательно, возможность авторской мистификации в дате ими отнюдь не исключается.

Не внесло ясности в вопрос о датировке и обследование источников идиллии. Уже Кулиш (в «Опыте биографии Н. В. Гоголя») отметил, что образчиком для «Ганца Кюхельгартена» послужила идиллия Фосса «Луиза» (1783–1784), которую Гоголь мог читать в переводе П. Теряева: «Луиза, сельское стихотворение в 3 идиллиях. Соч. Ивана Фосса». СПб., 1820. В позднейшей литературе, продолжившей наблюдения Кулиша, было установлено, чем именно воспользовался молодой автор в идиллии Фосса (образ старого пастора, сентиментальная обрисовка сельского бюргерского быта). Однако, в «Ганце Кюхельгартене» гораздо сильнее проступают элементы романтической поэмы, чем сентиментальной идиллии, и подражание Фоссу сочетается в ней с несомненным воздействием Байрона, Шатобриана и Жуковского («Теон и Эсхин», баллады). Наконец, с особенной силой проявилось в «Ганце Кюхельгартене» пушкинское влияние, влияние всей поэтической системы Пушкина в целом. Что касается до отдельных сопоставлений, то они ведут преимущественно к «Евгению Онегину», к главе 5 и 6 романа. Сопоставлялись сон Луизы (в картине X) со сном Татьяны, описание могилы пастора (в картине XVI) с описанием могилы Ленского. Указывалось на большую близость эпилога поэмы к «Посвящению» к «Полтаве». Пятая глава «Евгения Онегина» появилась в печати 1 февраля 1828 г., шестая — в марте 1828, «Полтава» — в марте 1829. Однако и эти сопоставления, если признать их основательность, не решают вопроса о датировке «Ганца Кюхельгартена». Единственное заключение, которое из них можно сделать, сводится к тому, что Гоголь перед сдачей идиллии в печать пересматривал и дорабатывал ее текст.

Книжка «Ганц Кюхельгартен», помеченная цензурным разрешением от 7 мая 1829 г., вышла в свет в июне того же года (см. в «Московских Ведомостях» от 27 июня объявление о продаже у Ширяева книжки В. Алова, «полученной на сих днях из Петербурга»). В обращении она оставалась до конца июля. Под влиянием отрицательных отзывов Н. Полевого в «Московском