Хроника царствования Карла IX

местных уроженках и научили родному языку своих детей, - вот почему в Трансильвании до сих пор говорят по-немецки.

- Так это и есть те гамельнские дети, которых перенес туда черт? - улыбаясь, спросил Мержи.

- Клянусь богом, что все это правда! - воскликнул капитан. - Я бывал в Трансильвании и хорошо знаю, что там говорят по-немецки, а кругом только и слышишь какую-то чертову тарабарщину.

Объяснение капитана отличалось не меньшей достоверностью, нежели все прочие.

- Желаете, погадаю? - обратилась Мила к Мержи.

- Сделайте одолжение, - ответил тот и, обняв левой рукой цыганку за талию, протянул ей правую.

Мила молча разглядывала ее минут пять и время от времени задумчиво покачивала головой.

- Ну так как же, прелестное дитя: женщина, которую я люблю, будет моей любовницей?

Мила щелкнула его по ладони.

- И счастье и несчастье, - заговорила она. - От синих глаз всякое бывает: и дурное и хорошее. Хуже всего, что ты свою кровь прольешь.

Капитан и юнкер, видимо, одинаково пораженные зловещим концом предсказания, не проронили ни звука.

Трактирщик, стоя в отдалении, истово крестился.

- Я поверю, что ты настоящая колдунья, только если ты угадаешь, что я сейчас сделаю, - молвил Мержи.

- Поцелуешь меня, - шепнула Мила.

- Да она и впрямь колдунья! - воскликнул Мержи и поцеловал ее.

Затем он продолжал вполголоса беседовать с хорошенькой гадалкой, - видно было, что их взаимная склонность растет с каждым мгновением.

Трудхен взяла что-то вроде мандолины, у которой почти все струны были целы, и начала наигрывать немецкий марш. Потом, заметив, что ее обступили конники, спела на своем родном языке солдатскую песню, рейтары во все горло подхватывали припев. Глядя на нее, и капитан затянул так, что стекла зазвенели, старую гугенотскую песню, напев которой был не менее дик, чем ее содержание:

Принц Конде убит,

Вечным сном он спит.

Но врагам на страх

Адмирал - в боях.

С ним Ларошфуко {[39]}

Гонит далеко,

Гонит вон папошек

Всех до одного.

Рейтаров разобрал хмель, каждый пел теперь свое. Пол был усыпан осколками и объедками. Стены кухни дрожали от ругани, хохота и вакхических песен. Вскоре, однако ж, сон при поддержке паров орлеанских вин одолел большинство участников вакханалии. Солдаты разлеглись на лавках; юнкер поставил у дверей двух часовых и, шатаясь, побрел к своей кровати; сохранивший чувство равновесия капитан, не давая крена ни в ту, ни в другую сторону, поднялся по лестнице в комнату хозяина, которую он выбрал себе как лучшую в гостинице.

А Мержи и цыганка? Еще до того, как капитан запел, они оба исчезли.

ГЛАВА ВТОРАЯ. УТРО ПОСЛЕ ПОПОЙКИ

Носильщик

Сию минуту давайте деньги, вот что!
Мольер. Смешные жеманницы {[40]}

Мержи проснулся уже белым днем, и в голове у него все еще путались обрывки воспоминаний о вчерашнем вечере. Платье его было разбросано по всей комнате, на полу стоял раскрытый чемодан. Мержи присел на кровати; он смотрел на весь этот беспорядок и словно для того,