Фома Гордеев

!.. Господа! Только нам дело дорого ради самого дела, ради любви нашей к устройству жизни, только мы и любим порядок и жизнь! А кто про нас говорит -тот говорит...-он смачно выговорил похабное слово, -и больше ничего! Пускай! Дует ветер -шумит ветла, перестал -молчит ветла... И не выйдет из ветлы ни оглобли, ни метлы - бесполезное дерево! От бесполезности и шум... Что они, судьи наши, сделали, чем жизнь украсили? Нам это неизвестно... А наше дело налицо! Господа купечество! Видя в вас первых людей жизни, самых трудящихся и любящих труды свои, видя в вас людей, которые всё сделали и всё могут сделать, - вот я всем сердцем моим, с уважением и любовью к вам поднимаю этот свой полный бокал- за славное, крепкое духом, рабочее русское купечество... Многая вам лета! Здравствуйте во славу матери России! Ура -а!

Резкий, дребезжащий крик Маякина вызвал оглушительный, восторженный рев купечества. Все эти крупные мясистые тела, возбужденные вином и речью старика, задвигались и выпустили из грудей такой дружный, массивный крик, что, казалось, всё вокруг дрогнуло и затряслось.

- Яков! Труба ты божия! - кричал Зубов, протягивая свой бокал Маякину.

Опрокидывая стулья, толкая стол, причем посуда и бутылки звенели и падали, купцы лезли на Маякина с бокалами в руках, возбужденные, радостные, иные со слезами на глазах.

- А? Что это сказано? -, спрашивал Кононов, схватив за плечо Робустова и потрясая его. -Ты -пойми! Великая сказана речь!

- Яков! Дай - облобызаю!

- Качать Маякина!

- Музыка, играй...

- Туш! Марш... Персидский!..

- Не надо музыку! К чёрту!

- Тут вот она, музыка! Эх, Маякин!

- Мал бех во братии моей... но ума имамы...

- Врешь, Трофим!

- Яков! Умрешь ты скоро- жаль! Так жаль... нельзя сказать!

- Ну, какие же это будут похороны!

- Господа! Оснуем капитал имени Маякина! Кладу тыщу!

- Молчать! Погодите!

- Господа! -весь вздрагивая, снова начал говорить Яков Тарасович. -И еще потому мы есть первые люди жизни и настоящие хозяева в своем отечестве, что мы - мужики!

- Веррно!

- Так! Ммать честная! Ну, старик!

- Дай сказать...

- Мы - коренные русские люди, и всё, что от нас, - коренное русское! Значит, оно-то и есть самое настоящее - самое полезное и обязательное...

- Как дважды два!

- Просто!

- Мудр, яко змий!

- И кроток, яко...

- Ястреб! Ха-ха!

Купцы окружили своего оратора тесным кольцом, маслеными глазами смотрели на него и уже не могли от возбуждения спокойно слушать его речи. Вокруг него стоял гул голосов и, сливаясь с шумом машины, с ударами колес по воде, образовал вихрь звуков, заглушая голос старика. И кто-то в восторге визжал:

- Кам -маринского! Русскую!..

- Это мы всё сделали! - кричал Яков Тарасович, указывая на реку. - Наше всё! Мы жизнь строили!

Вдруг раздался громкий возглас, покрывший все звуки:

- А! Это вы? Ах вы...

И вслед за тем в воздухе отчетливо раздалось площадное ругательство. Все сразу услыхали его и на секунду