Асканио

– Поверьте, господин посол, что, берясь воздействовать на короля, я соблюдаю и собственную выгоду. Ведь у нас, женщин, есть своя дипломатия, подчас более тонкая, чем у политиков! Но, клянусь, в моих планах не таится для вас ни малейшей опасности, да и подумайте, какая тут может быть опасность? Впрочем, в ожидании решения Карла Пятого я постараюсь вооружить против него короля Франции и буду всячески убеждать его величество захватить своего гостя в плен.

– Как, сударыня, и вы считаете это достойным началом союза?

– Полноте, господин посол, вы такой блестящий, государственный деятель, а не понимаете, что главное для меня сейчас – отвести от себя подозрения! Открыто стать на вашу сторону – значит погубить все дело. Не думаю, однако, чтобы кто-нибудь мог выдать меня. Позвольте же мне быть вашим врагом, герцог, позвольте говорить против вас! Да и не все ли вам равно? Бог мой! Разве вы не знаете, герцог, как можно играть словами! Если, например, Карл Пятый отвергнет мое предложение, я скажу королю: «Сир, верьте моему женскому чутью, вы должны во имя справедливости без колебания покарать преступника!» Ну, а если его святейшее величество согласится, я скажу Франциску: «Сир, положитесь на мою женскую хитрость – мы, женщины, хитры и изворотливы, как кошки. Вам необходимо решиться на одну маленькую сделку».

– О, сударыня, как жаль, что вы повелеваете целым королевством! Из вас получился бы прекрасный дипломат! – склоняясь перед госпожой д'Этамп, воскликнул герцог де Медина.

И он удалился в восторге от неожиданного оборота, который приняли его переговоры с герцогиней.

– Ну, а теперь, друг мой, я буду говорить с вами откровенно, без обиняков, – сказала герцогиня, оставшись наедине с графом д'Орбеком и Асканио.

– Из нашего разговора, граф, вы узнали три вещи: во-первых, и для моих друзей и для меня самой необходимо, чтобы моя власть над королем окончательно упрочилась; во-вторых, после успешного завершения этого дела нам уже не надо будет опасаться завтрашнего дня – ведь короля заменит его сын, – а у герцога Миланского, которого возвышу я, будет гораздо больше причин быть мне благодарным, чем у Франциска Первого, который возвысил меня. И, наконец, в-третьих, – его величество очарован вашей прелестной Коломбой. Вот почему я обращаюсь к вам, граф, как к человеку, который стоит выше всех пошлых предрассудков. Вы теперь держите свою судьбу в собственных руках. Скажите, хотелось бы вам, чтобы королевский казнохранитель д'Орбек занял место королевского канцлера Пуайе, или, выражаясь точнее, хотите ли вы, чтобы Коломба д'Орбек заняла место Марии де Бриссак?

Асканио содрогнулся от ужаса. К счастью, д'Орбек этого не заметил; его хитрые глазки были прикованы к герцогине, смотревшей на него выразительным, глубоким взглядом.

– Я хочу стать канцлером, – последовал его краткий ответ.

– Прекрасно! Мы спасены! Но как быть с прево?

– Что ж, найдете ему какое-нибудь тепленькое местечко, только пусть оно будет подоходной. К чему тут почет! Ведь когда