Бронзовая птица

портрет Ленина и плакат, на котором был изображен красноармеец, пронзающий штыком всех белых генералов сразу: Деникина, Юденича, барона Врангеля и адмирала Колчака. Красноармеец был большой, а генералы маленькие, черненькие, они смешно барахтались на острие штыка.

– Чего в клуб не идешь? – спросил Миша, присаживаясь рядом с Жердяем.

Жердяй посмотрел на спину матери и ничего не ответил.

Миша кивнул головой на дверь:

– Пойдем!

– Николая нашего арестовали, – сказал Жердяй, и губы его задрожали.

– Я их утром видел, они в лодку садились, – ответил Миша. – И Николай и Кузьмин.

Ворочая ухватом горшок в печи, Мария Ивановна сказала:

– Может, они и поспорили там, не знаю. Только не мог его Николай убить. Он и муху не тронет. И никакого револьвера у него нету. – Она бросила ухват и, закрыв руками лицо, заплакала: – Четыре года в армии отслужил… Только жить начал… И такая беда… Такая беда… – Она тряслась и повторяла:

– Такая беда… Такая беда…

– Надо ехать в город и защищать его, – сказал Миша.

Мария Ивановна вытерла глаза передником:

– На защитников деньги нужны. А где их возьмешь?

– В городе есть бесплатная юридическая помощь. При Доме крестьянина. Николая оправдают. Вот увидите.

Мария Ивановна вздохнула и снова принялась за горшки и ухваты.

Миша глядел на ее сгорбленную спину, худую, натруженную спину батрачки, на безмолвного Жердяя, на убогую обстановку нищей избы, и его сердце сжималось от жалости и сострадания к этим людям, на которых свалилось такое неожиданное и страшное горе. И хотя Миша ни секунды не сомневался, что Николай невиновен и его оправдают, он понимал, как тяжело теперь Марии Ивановне и Жердяю. Сидят одни в избе, стыдятся выйти на улицу.

– Спрашивает его милиционер, – снова заговорила Мария Ивановна: – «Ты убил?» – «Нет, не я». – «А кто?» – «Не знаю». – «Как же не знаешь?» – «А так, не знаю. Обмерили мы луг, я и ушел». – «А почему один ушел?» – «А потому, что Кузьмин на Халзан пошел».

– Что за Халзан? – спросил Миша.

– Речушка тут маленькая, – объяснил Жердяй, – Халзан называется. Ручеек вроде. Ну, и луг – Халзин…

Мария Ивановна продолжала свой рассказ:

– Вот и говорит ему Николай: «Кузьмин на Халзан пошел. Верши там у него расставлены. А я уж как стал к деревне подходить, гляжу – за мной бегут. Говорят, Кузьмина убили. Побежали мы обратно. Действительно, лежит Кузьмин». – «Стрелял-то кто?» – «Не знаю». – «А лодка где?» – «Не знаю». А милиционер говорит: «Ловок ты, брат, сочинять». Нет того, чтобы разобраться.

Миша пытался себе представить и луг, и убитого Кузьмина, и Николая, и толпу вокруг них, и милиционера… А может быть, поблизости орудуют бандиты… Миша подумал об Игоре и Севе. Ведь и их могли бандиты пристукнуть. Вот что делается!

– Вы не беспокойтесь, – сказал Миша, вставая, – все разъяснится. Николая взяли в город как свидетеля.

– Нет уж, – вздохнула Мария Ивановна, – не скоро ее, правду-то, докажешь!

11. Графиня

Директор детского дома Борис Сергеевич оказался