Под куполом цирка

Скамейкин. Можно, конечно, и не в палатке. Можно в [1 неразобр.].

Алина. Среди лишений?..

Скамейкин. Ну, не особенных уж там лишений! Все-таки я ИТР, состою в ИТС, имею ЗР...

Издали эту сцену наблюдает Раечка.

Алина (еще более мечтательно). С любимым существом...

Она вздыхает, входит к себе в уборную и захлопывает дверь перед самым носом Скамейкина.

Скамейкин. Дошло! Ах, жалко, такси нет. Сейчас бы ее увез.

Уходит, потирая руки. Проходя мимо Раечки, гордо надувается.

Уборная Алины. Она пишет письмо, заглядывает в англо-русский словарь. Алина полуодета в цирковой костюм.

Разозленный директор, снимая одной рукой костюм жонглера, а другой держа журнал, мечется за кулисами. Обращается к толпящимся в ожидании выхода артистам.

Директор. Ну, товарищи, меня взяли за хобот. Пожалуйста, читайте, седьмая строка сверху.

На экране журнальная страница.

"В то время как организованный зритель приходит в цирк, чтобы проработать в занимательной форме ряд актуальных вопросов, ему подсовывают балет, состоящий не из пожилых трудящихся женщин, типичных для нашей эпохи, а из молодых и даже красивых женщин (!). Надо покончить с этой нездоровой эротикой. Интересно знать, куда смотрит треугольник цирка?"

Голос директора читает вслух последнюю фразу заметки: "Такому треугольнику надо дать по рукам".

Капитан (злорадно). По лапам!

Директор. Мне по лапам?

Брунгильда радостно лает.

Входит балет, готовый к выходу. Директор в ужасе осматривает его.

Директор. Погиб, пропал! Как на подбор, одна красивей другой! (Фигуранткам.) Вы что, с ума посходили. Разве это нужно организованному зрителю? Очень ему нужны на данном этапе эти конечности и выпуклости.

Скамейкин лицемерно вздыхает.

Директор. Убрать все это. Чтобы ко второму отделению не было никакой нездоровой эротики.

Балет понуро уходит.

Вбегает униформа.

Униформа. Товарищ директор, у капитана Гарибальди грипп. Лежит.

Директор. Опять грипп! Я знаю этот грипп! Сорок градусов! Знаю я, где он лежит: под забором. Ну, что ж, сам буду львов укрощать! Сколько их там? Сто львов? Пожалуйста! Хоть сто двадцать! Вот я уже не треугольник и не четырехугольник, а пятиугольник. (Делает руками какие-то геометрические жесты.) Пифагоровы штаны на все стороны равны.

Приоткрывается дверь. Алина выглядывает из своей уборной с письмом в руках. Она манит к себе пальцем униформу.

Алина. Сейчас же найдите товарища Мартынова и передайте ему это письмо.

Униформа принимает письмо.

Эту сцену видит Кнейшиц, выглядывающий из соседней уборной.

Как только Алина закрывает свою дверь, Кнейшиц выходит и отбирает лисьмо у униформы.

Кнейшиц. Я передам господину Мартынову.

Возвращается к себе в уборную, вскрывает конверт и читает письмо.

Текст письма:

"Вам могут сказать обо мне ужасные слова. Я не стану оправдываться. Нам необходимо сейчас же встретиться. Ждите меня у левой кулисы. Я на краю гибели. Мне угрожает опасность от человека, навязывающего