История всемирной литературы Т.7

Художественное развитие Дагестана имело свои специфические черты, отличные от формирования литератур других народов Северного Кавказа. Однако во второй половине XIX в. в общественно-экономической и культурной жизни региона возникают и усиливаются сходные процессы. Поражение в Кавказской войне (1817—1864), падение мюридизма, зарождение капиталистических отношений, обостривших классовые противоречия в горском обществе, — таковы наиболее характерные приметы качественно нового периода в истории дагестанских народов. В это время значительно ослабляется влияние арабоязычной культуры, идеологии исламизма и мюридизма, развиваются межнациональные отношения в пределах Дагестана и с народами России.

Культурный прогресс в Дагестане определяли две взаимопроникающие тенденции: одна была связана с национальной интеллигенцией, ориентирующейся на передовую русскую культуру и литературу, другая — с народными поэтами. Эти поэты, продолжающие лучшие традиции фольклора и восточной поэзии, составили славу и гордость дагестанской литературы второй половины XIX в. В их ряду основоположник даргинской поэзии Омарлы Батырай (1826—1910), его младший современник кубачинец Ахмед Мунги (1843—1915), аварские поэты Али-Гаджи из Инхо (1846—1891), Эльдарилав (1855—1882), Тажудин из Батлаича (Чанка, 1866—1909), кумыки Ирчи Казак (1830—1879), М.-Э. Османов (1840—1904), лезгин Этим Эмин (1838—1884). Определяющая черта дагестанской поэзии этого периода — гуманистическая направленность. Это особенно наглядно проявляется в характере лирического героя, который стремится освободиться от феодально-религиозных догм и запретов, осознать себя личностью, имеющей право на свободное выражение чувств и желаний. Именно с этой качественно новой особенностью художественного самосознания связано усиление в поэзии антиклерикальных мотивов. Они с особой силой звучат в поэзии Али-Гаджи из Инхо («Как голодные волки»), Ахмеда Мунги («Мулла и стихотворец») и др. М.-Э. Османов заклеймил мусульманское духовенство в страстной инвективе «О тех, кого не спасает чалма».

Лирический герой Эльдарилава, Омарлы Батырая, Ирчи Казака, М.-Э. Османова и других поэтов активно не приемлет новые, капиталистические отношения, складывающиеся в горском обществе пореформенного периода. Дагестанские поэты обращаются к прошлому, к страницам героического эпоса своих народов. Только там они видят примеры высокого бескорыстного мужества, истинных героев и прославляют их. Батырай рисует своего героя в образе сказочного богатыря. Но в реальной действительности его судьба трагична. «Коротка героя жизнь — // Лет примерно двадцать пять: //

Коль не сгубят чужаки, // Царь на каторгу сошлет» (перевод Э. Капиева).

Герой Ирчи Казака не только смел и отважен в бою, он прежде всего рыцарь чести. По мнению поэта, моральная чистота помыслов и поступков — главное достоинство настоящего мужчины («Каким должен быть мужчина», «Не все мужчины — мужчины», «Дружи с отважным»).

Лучшие образцы любовной лирики художественно совершенны, виртуозны по форме и одухотворены глубоким искренним чувством. Эльдарилав, Чанка, Батырай, Этим Эмин славят радость земной любви, свободной от религиозных запретов и феодально-сословных предрассудков. «Счастье в любви — не любовь ли сама? Нищий полюбит и станет богат», — утверждает Чанка. Любовная тема в творчестве дагестанских лириков нередко социально окрашена, поэты говорят об имущественном и общественном неравенстве, которое мешает счастью влюбленных, отстаивают право горянки на свободное проявление чувств и выбор возлюбленного.

Для дагестанских лириков характерно романтическое мироощущение, которое находит выражение в идейно-тематическом и образном строе их поэзии. Зарождение романтизма имело социально-историческую основу. Поражение антиколониального движения в Дагестане вызывало разочарование в тех религиозных и политических идеях, под знаменем которых велась национально-освободительная борьба горцев. Романтическая поэзия с ее героем, протестующим против всякой регламентации, славящим радость свободного чувства, явилась художественным выражением умонастроений тогдашнего горского общества. Но в эту пору в дагестанских литературах зарождаются и реалистические тенденции, которые проявляются в темах, сюжетах, жанровом своеобразии отдельных произведений. Писатели все чаще начинают обращаться к теме труда — тяжелого, подневольного, например как у Эльдарилава в «Песне строителей дороги», или, наоборот, к изображению труда свободного, творческого, приносящего радость. Именно таким одухотворенным рисует труд златокузнеца Ахмед Мунги: Сам резцом хотел бы стать! // Что резьба по серебру? // Мне бы счастьем украшать // Человеческую жизнь» (перевод Э. Капиева).

Появляются произведения с развернутым событийным, жизненным, реальным сюжетом. «Суд Шамиля», «Мадам» Ахмеда Мунги можно считать первыми образцами жанра баллады в дагестанской литературе.

Невозможно составить полного представления о процессе формирования национальной литературы народов Дагестана без учета литературного наследия дагестанских авторов, создавших свои произведения на русском языке. Во второй половине века в Дагестане появляется новая национальная интеллигенция, воспитанная на передовой русской культуре. Среди них аварец А. Чиркеевский, лакец А. Омаров, кумык Д.-М. Шихалиев и др. Их мировоззрение складывалось под влиянием идей русского просветительства и классической литературы. Представители просветительской интеллигенции говорили о необходимости изучать историю, язык, фольклор, особое значение они придавали распространению грамотности среди всех слоев населения, ратуя за создание школ, где бы обучение велось на родном и русском языках. Пропагандируя культурные и экономические достижения европейской цивилизации, они способствовали преодолению патриархальности, феодальной и религиозной замкнутости своих народов. Они собирали и публиковали на страницах русской печати произведения устной поэзии своих народов. Их публицистика, бытописательные, насыщенные большим фактическим материалом очерки явились первой попыткой изучения истории и этнографии своих народов (например, «Рассказ кумыка о кумыках» (1848) Д.-М. Шихалиева; «О происхождении аварцев» А. Чиркеевского; «Как живут лаки» (1870) А. Омарова и др.). Такие очерки органично смыкались с жанром «этнографической беллетристики», распространенным в русской демократической литературе 60-х годов. Эти очерки положили начало дагестанской литературно-публицистической традиции на русском языке, что в значительной степени способствовало демократизации собственно дагестанских литератур, насыщению их социальным содержанием, возникновению новых повествовательных жанров.

*Глава восьмая*

ЛИТЕРАТУРЫ НАРОДОВ ЗАКАВКАЗЬЯ

ГРУЗИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

50-е годы XIX в. знаменуют наступление нового этапа развития грузинской литературы. Эпоха романтизма сменяется укреплением позиций критического реализма.

2 января 1850 г. постановкой в Тбилиси труппой Г. Эристави комедии «Раздел» было положено начало грузинскому профессиональному театру.

Георгий Эристави (1813—1864) — драматург, поэт, общественный деятель, редактор литературного журнала «Цискари» (начал изд. в 1852 г.). Как участник «тайного общества» он был выслан в Виленскую губернию. В ссылке изучил польский язык, познакомился с творчеством А. Мицкевича и сделал несколько переводов из его «Крымских сонетов». Лирические произведения Г. Эристави пропитаны горечью несбывшихся надежд, полны воспоминаний о родном крае. В драматической поэме «Помешанная» (1839) изображена молодая интеллигенция, противопоставленная старшему поколению, однако еще не созревшая для решения серьезных жизненных задач.

Г. Эристави первым в грузинской литературе отразил новые социально-экономические процессы в жизни Грузии. В его драматических произведениях («Тяжба, или точка с запятой», 1840; «Раздел», 1850; «Скупой», 1851, и др.) изображена деградация феодальных отношений и упрочение позиций буржуазии. Г. Эристави создал впечатляющие образы представителей разных слоев русского чиновничества; особенно интересны в его творчестве типы хозяев жизни — торговцев, купцов, первонакопителей. Своей реалистической драматургией он утвердил новый стиль и новый творческий метод, оказавший огромное влияние на последующее развитие грузинской литературы. В продолжение многих десятилетий пьесы Г. Эристави и его последователей входили в репертуар грузинского театра. Они и сейчас ставятся на сцене в Грузии и в других театрах страны.