Чеченцы

В последующие годы, с учетом принятых в 1943–1944 гг. политических решений о судьбах ряда народов Северного Кавказа, стало вдруг «немодным» и даже опасным вслух говорить о тех страницах истории войны, в которых горские народы представали активными участниками антигитлеровского сопротивления.

Так, долгое время умалчивалась героическая роль, которую наряду с представителями других народов сыграли чеченцы и ингуши в обороне Брестской крепости. Лишь благодаря большой поисковой работе, проведенной писателем Халидом Ошаевым, а также историками-краеведами, работниками музея Брестской крепости П. И. Королевым, М. И. Глязером, И. И. Караваевым и другими удалось установить, что в обороне крепости принимали участие не менее 240 чеченцев и ингушей.

Что же касается территории Чечено-Ингушской АССР, то за исключением оккупации города Малгобека и нескольких станиц, она не была захвачена врагом. Никаких антисоветских, буржуазно-националистических воинских формирований, легионов или организаций из чеченцев и ингушей не создавалось, как не было и восстаний, о которых распространяли слухи бериевские палачи. Чеченцы и ингуши никогда не стали бы верноподданными германского рейха, потому что тираническая власть противоречит самой природе вайнахов.

Грабежи и злодеяния на территории республики совершали отдельные предатели, уголовные преступники. Они грабили и убивали своих же земляков — чеченцев, ингушей, представителей других национальностей, председателей сельсоветов, колхозов, партийных и советских работников. 22 ноября 1942 года колхозники с. Гуни Веденского района вступили в бой с напавшими на животноводческую ферму «Красный животновод» бандитами. В этом бою погибли колхозники — чеченцы А. Хамбахадов, А. Атаев, В. Джамалуев, М. Вахабов. В сентябре 1942 г. фашисты сбросили в высокогорные районы три десанта общей численностью до 40 человек. 2 октября 1942 г. на парашютах спустились еще пять диверсантов. Все они были выловлены в течение полутора суток с помощью местных жителей и ликвидированы. В некоторых районах СССР, оккупированных фашистами, удельный вес населения, сотрудничавшего с ними, был несравнимо выше, чем в национальных автономиях Северного Кавказа.

Таким образом, опыт участия трудящихся национальных автономий Северного Кавказа в боевых действиях и партизанском движении наглядно показывает, что основой военных успехов на фронте и в тылу было морально-политическое единство советского народа. Представители всех наций и народностей упорно сопротивлялись врагу вне зависимости от того, какую часть единой советской Родины они защищали.

Х. Такаев, С.-Х. Нунуев

Исторические личности ЧЕЧНИ

Первый президент Ахмат-Хаджи Кадыров

История знает и антигероев, преследовавших корыстные, узкогрупповые, клановые интересы, спекулируя на трагедии народа, осуществляя свою политику от его имени, хотя такого делегирования они и не получали. Современная история чеченцев изобилует такими «героями», именно они проповедовали сомнительные этнополитические ценности, что стало причиной изоляции народа от окружающего мира, способствовало внутринациональной и межнациональной конфронтации и в конечном итоге ввергло Чечню в жестокую трагедию.

Герои всегда служат достойным примером для подражания, предметом историко-философского, политологического и культурологического анализа, фиксируемого в научных студиях, художественных произведениях, театральных постановках. Историческая память сохраняет и неблаговидные деяния антигероев, предательство ими интересов народа, что делает их негативным примером для подрастающих поколений.

Адекватная научная или художественная реконструкция исторической личности — задача далеко непростая, поскольку взявшемуся за это ученому, писателю нужно учесть сложный клубок противоречивых событий, в контексте которых жил, боролся, созидал, переживал человек. Очень часто научное и художественное творчество, нацеленное на историческую или современную реконструкцию, остается поверхностным, схематичным, субъективным. Словом, анализ, оценка, понимание личности мало того, что бывают неполными, но и приобретают социальный феномен и его интерпретация — это сложное переплетение субъективных и объективных факторов.

Тем не менее задача исследователя заключается в том, чтобы стремиться воспроизвести полную картину социальной эпохи, ее влияние на личность, а также в целостной форме реконструировать ее образ. На основе этих методологических соображений следовало бы осуществить анализ жизни и деятельности Ахмата-Хаджи Кадырова, который в час жестокого испытания для своего народа встал на защиту его жизненно важных интересов, решительно противодействуя силам зла и насилия. Это очень колоритная, убежденная в своей правоте личность действовала в «эпоху перемен», сопряженную с трудностями, коллизиями, резким оскудением духовно-культурной шкалы человеческого бытия.

Он прилагал огромные усилия для вывода чеченского народа из кризиса (в котором тот оказался не без предательства антигероев), поставив целью дать ему новую этнополитическую, этнокультурную перспективу. Своим поведением, веским и убедительным словом, принципиальностью и честностью он развенчивал ложь, клевету, возводимую на народ. Думается, что именно в этом для А. Кадырова и заключалась национальная идея.

Если существует народ, обладающий собственной культурой, этнопсихологическими и ментальными особенностями, осуществляющий социокультурные коммуникации с окружающим миром, то этот народ имеет осознанное понимание или смутное представление о своей судьбе, настоящем и будущем. Задача интеллектуалов состоит в том, чтобы в логике понятий, то есть теоретически, осуществить реконструкцию складывающейся социально-психологической и духовно-культурной ситуации в народе. Именно так, на наш взгляд, формируется национальная идея любого этноса, а стало быть, и чеченского народа.

История рода А. Кадырова в прошлом не знала политических, государственных деятелей, но из него вышли известные в Чечне религиозные деятели. Например, предок А. Кадырова Ильяс был последователем и векилем Кунта-Хаджи. В феврале 1864 года вслед за своим устазом он подвергся царской властью аресту и ссылке. Ахмат-Хаджи, следуя родовой традиции, готовил себя к духовной деятельности, еще в годы советской власти он получил религиозное образование у местных мулл, учился в медресе в Бухаре, Ташкентском мусульманском институте, а в постсоветский период, продолжил обучение на шариатском факультете университета Хашимитского Королевства Иордании.

Основательная духовная подготовка способствовала признанию его как профессионального мусульманского теолога, назначению заместителем муфтия, а затем, в 1995 году, и муфтием мусульман Чечни. Этот момент совпал с первой военной кампанией в Чечне, когда среди мусульманского духовенства не было единого мнения по вопросу российско-чеченского конфликта.

Сопротивление чеченцев ельцинской политике «наведения конституционного порядка в Чеченской Республике», сопровождавшейся ракетно бомбовыми ударами, разрушившими города и села, экономику и социальную сферу, приведшими к массовой гибели гражданского населения, Ахмат-Хаджи признал «газаватом» и призвал народ к решительному противодействию армии, развязавшей гражданскую войну на территории бывшей ЧИ АССР. Этой своей позицией он выражал настроение значительной части чеченского населения, не увидевшего в федеральных войсках и командирах освободителей от диктаторского режима Д. Дудаева, кстати, насажденного в Чечне руководством России.

Августовские события 1996 года, вывод федеральных войск из Чечни, создание военно-полевых судов — что произошло при поддержке ичкерийских «победителей», — укрепление религиозного экстремизма, борьба религиозных радикалистов против традиционного духовенства, не поддерживавшего «чеченскую революцию» и религиозный экстремизм, убеждали Ахмата-Хаджи в бесперспективности шариатизации всей Чечни и конфронтации с Российским государством.