Чеченцы

Царизм вел неуклонное наступление на права горцев, сея вражду между прежними кунаками и побратимами, он самые удобные для землепашества плодородные земли равнин изымал из владений местных обществ и передавал их казачеству, которое к тому времени уже в значительной степени утеряло свою социально-имущественную однородность и преобладающая часть которого превратилась в вооруженный привилегированный отряд телохранителей царизма. Потому-то казачьи станицы и стали напоминать настороженные крепосцы. Поэтому-то и были они переселены на левый берег Терека — естественной преграды для горцев.

Свою власть над завоеванными районами колонизаторы скрепляли дулами пушек, что были нацелены на горские аулы из десяток новых крепостей и редутов. Теперь (с начала XIX века) они строились в непосредственной близости к горам и преследовали цель отсечь обитателей ущелий от населения равнин. Укрепления Назрановское, Воздвиженское, Преградный стан, Бурная, Топли-Кичу, Злобный Окоп, десятки редутов поднялись по берегам Сунжи и ее притоков. Этого показалось мало. Мрачные укрепления все глубже и глубже проникали в горы, достигнув к концу XIX века таких высокогорных ущелий, как Джераховское, Чанты-Аргунское, района Ведено.

Доведенные до отчаяния низы горских народов отвечали яростными восстаниями. В 20-х годах XIX века они переросли в Нахистане и в Дагестане в настоящую войну, длившуюся почти 30 лет. В начале 1859 года Шамиль — глава этого нового государства — теряет последние районы Чечни, сыны которой решили возвратиться к поискам своей судьбы на дороге мира с Россией.

Тягостны и драматичны были годы Кавказской войны. Но и они не смогли полностью убить тех ростков взаимного доверия и тяги друг к другу, что были заложены прежде в деле общений русских и вайнахов. Несмотря на жесткие законы войны, вопреки им, крепла тенденция постепенного сближения трудовых слоев двух народов.

В русских крепостях и вокруг них поселялись вайнахи. В центре «мятежных гор» возникали целые селения, состоявшие из русских беглецов от гнета царизма. Продолжается обмен товарами и торговля. Большое значение для ее развития сыграло открытие ярмарок в станицах Наурской, Николаевской, Калиновской, Слепцовской. По-прежнему «куначились» некоторые казаки и чеченцы (в том числе даже немирные). Передовые слои русского общества выступали против братоубийственной войны, против колонизаторских методов царизма, призывали к миру и дружбе русского народа с горцами. Об этом же, естественно, и вайнахи, привыкшие веками и тысячелетиями жить на своей исторической родине в мире и согласии с соседними народами.

Последующая история еще прочнее сплела судьбы чеченского, ингушского и русского народов. Горской бедноте импонировали идеи справедливости и свободы, декларируемые большевиками. Чеченцы и ингуши, как отмечал комиссар юга России Георгий Орджоникидзе, наиболее активно и предано поддерживали революционные события. Грозненский пролетариат получил решающую поддержку со стороны Чеченской Красной армии, которую возглавил революционер-романтик Асламбек Шерипов.

Я. Ахмадов, З. Алиева

Русская и Российская культура в судьбе вайнахов

Великие россияне в судьбе вайнахов

Оказавшись в тесном соприкосновении, а затем в составе России, у наиболее передовой части чеченского и ингушского общества появилась потребность приобщиться к российской грамоте, науке, культуре. До этого у вайнахов письменность была на основе арабской графики. Духовные школы-хижары были в каждом крупном селе. Учеными (шейхами) становились на основе восточной (исламской) науки. Надо отметить, что ученые (дешна нах) очень высоко ценились в вайнахском обществе. Их авторитет был настолько велик, что нередко их ставили на уровень пророков.

Российская, русская наука была очень праграмична, приближена к земным делам. Чеченцы и ингуши быстро оценили его значение. Тяга к этой науке и культуре была поистине огромной. Ортодоксальное духовенство просто не могло чинить этой тяге серьезное противодействие.

Надо отметить, что настоящие ученые царской России с большим уважением относились к покоренным народам, старались помочь в интеграции к российской и европейской культуре.

В 1856 году русский академик А. А. Шифнер впервые составил чеченский алфавит на основе латинского письма. В 1862 году П. К. Услар создал чеченский алфавит на основе русской графики. Но царская власть особенно не торопилась покрывать горную часть учебными заведениями. Вот характерный случай, когда жители села Урус-Мартан ходатайствовали в 1895 году об открытии начальной школы на 160 человек. Они обязывались на свои средства построить школы и оборудовать ее, выделив для этого 400 десятин из общественных земель. Но этот проект, как свидетельствует архив, так и застрял в недрах административной канцелярии.

Но не отношения чиновников определяла судьбу русско-чеченских культурных, духовных взаимоотношений. В мыслях великих русских писателей, ученых, общественных деятелей свободолюбивый Кавказ все больше обретал романтический, героический образ. Г орцев рассматривали как гордых, высоко одухотворенных людей с высоко развитым чувством чести и достоинства. И лишь зашоренные военными проблемами генералы типа Ермолова любили повторять, что не успокоятся, пока в живых останется хоть один чеченец.

Первые контакты вайнахов с русскими, казаками оставили свой след в народном фольклоре. Контакты эти были разные, но в целом обогащали культуру, работали на прогресс. Один современный летописец, не оставивший своего имени писал, что чеченцы и русские, «как и всякие соседи ссорились и мирились, угоняли скот и дарили лихих скакунов, менялись оружием и торговали хлебом, похищали девушек и пировали на свадьбах, запоминали кровных врагов и братались с кунаками». В сказании об удальце Ахмаре Автуринском, в сцене его встречи в вольной степи с удальцом — казаком говорится:

Обряд куначества (дружбы, братания) широко распространялся между казаками и вайнахами.

«Дядя Ерошка прост был, ничего не жалел. Зато у меня вся Чечня кунаки были. Придет ко мне какой кунак, водкой пьяного напою, ублажу, с собой спать уложу, а к нему приеду, подарок пешкешь свезу», — вспоминает о своей молодости один из героев повести Л. Н. Толстого «Казаки». Дружба между чеченцами и русскими, безусловно, приводила к взаимообогащению их материальной и духовной культуры. Первый чеченский этнограф Умалат Лаудаев писал: «Основав на плоскости аулы, чеченцы и ингуши в тот час воспользовались выгодами, которые могли из земли своей; подражая русским, они заменяют свои горские сохи плугами; производят правильное хлебопашество и по этой отрасли промышленности превосходят прочие племена окружных стран».