Боги и человек (статьи)

А обезьяны? Надеюсь, вы знаете, что согласно распространенным представлениям обезьяны умнее сфексов? Они даже способны удлинять свою руку с помощью выломанной палки, причем ломают не живое мокрое деревцо, кора которого не дает отделить отломленную палку, а выбирают сухое, оно хорошо ломается. Между тем, три–четыре обезьяны, каждая из которых не может свернуть камень, под которым экспериментаторами спрятана вкусная еда, никак не догадываются объединить свои усилия. Тогда как пчелы и муравьи это делают, не задумываясь.

То есть, в живой природе и даже у венца творения есть, как и у сфексов (каковые, не забудьте, просто – большие мухи) некие психологические пороги, через которые очень трудно, почти невозможно перешагнуть. И паровоз, выходит, умнее человека, так как он настойчиво и бесперспективно показывает всем своим видом, что так делать нельзя.

2 опыт. Сфекс отложил яйцо на грудь эфиппигеры в своей норке и начал заделывать ее камешками и пылью до будущего выхода из нее нового сфекса, прошедшего стадию личинки и куколки. Фабр отстраняет работающего сфекса, аккуратно вытаскивает из норки эфиппигеру с отложенным на ее груди яичком. «Положив эфиппигеру в коробочку, я уступаю место сфексу. Он находился совсем близко, пока я грабил его постройку, и теперь, найдя дверь открытой, входит в норку. Через некоторое время он выходит оттуда и принимается старательно заделывать вход. Сфекс входил в пустую норку и долго оставался в ней. Он должен был видеть, что в камере ничего нет, и все же заделывает вход столь усердно, как будто в норке все в порядке. Заделав норку, сфекс покинул ее навсегда». Фабр объяснил себе этот феномен совершенно глупой работы «неизбежным следствием предшествующих поступков», то есть неизбежной очередностью и последовательностью работ.

Дорогие люди, разве вы не знаете, что как только вы положили где–нибудь асфальт, так вам надо буквально на следующий же день прокладывать под асфальтом кабель? Неужели вы не можете предусмотреть такую мелочь? Нет, я лучше расскажу вам о ваших строительных недоделках и глупой работе. Вы же почище сфекса оштукатурите стены, а потом начинаете проводить провода, ломая штукатурку, а потом снова штукатурите, и если бы только два раза, вы же раз пять штукатурите одно и то же место. Сперва после проводов, потом после прокладки труб и так далее, а уж потом оказывается, что штукатурка вообще наложена не по отвесу, так что низ шкафа у жильцов вроде бы стоит у стены, а верх шкафа – на полметра от стенки. И уже сами жильцы начинают штукатурить в шестой раз. Ладно, сфекс задела пустую норку, не разглядел, что она пустая. Но позовите прораба, который сделал ваш дом, притом у него нет другой работы, кроме как следить за качеством. И он же ведь прямо глядя в ваши злые глаза будет уверять, что ваш отвес врет, уровень барахлит, а не открывающиеся двери сделаны точно по проекту . Хорошо, что сфекс не умеет говорить, а то бы он Фабру столько причин представил, по каковым он закопал пустую норку, что Фабр бы даже не упомянул об этом в своей книжке. А потом бы показал лапкой на паровоз и спросил бы: «разве это работа? Вот ваш гробовых дел мастер Безенчук – это другое дело, гроб как огурчик».

3 опыт. Личинке надо 4 сверчка, чтобы выкормиться, Фабр это проверял. Сверчки практически одинаковы по весу и объему. Однако у сфексов встечаются норки и по три сверчка и даже – по два. Фабру «кажется, что эти факты доказывают слабость арифметики желтокрылого сфекса. Он способен точно сосчитать, сколько сверчков нужно поймать, но не может проверить количество дичи, поставленной в норку. Участь инстинкта – быть одновременно и высочайшим знанием, и изумительной глупостью, в зависимости от того, в каких условиях действует насекомое, в нормальных или случайных».

Вообще–то это не доказательство, ибо со сфексами в пути могут случиться всякие неприятности, на которые сам Фабр был великий мастак. К тому же сам Фабр пишет, что этот вид сфексов, заготавливающий не одну личинку для своего дитяти, а несколько, убивает их, а не парализует. Это видно на примере мух, которых личинка кушает без разбора (см. выше). В третьих, именно поэтому такого вида сфекс постоянно подкладывает своему наследнику свежеубитых мух или сверчков, и вполне вероятно, что сфекс донесет еще недостающее количество сверчков. Если, конечно, не будет изловлен Фабром на этом благородном пути и посажен под стеклянный колпак. Но можно на это взглянуть и с другой стороны. Например, еще Аристотель заметил, что даже вреди наций есть разная склонность к рабству, некоторым это даже как бы нравится, например, россиянам. Но и среди рабов есть разное отношение к порученному делу, встречаются люди, которые работают не за страх , как говорится, а за совесть . Они просто не могут плохо работать, хотя большинство вообще не терпит работу, и всячески от нее отлынивают. В связи с этим уместен вопрос, почему бы и сфексам не поступать, как люди? Но если сфексы поступают именно так, то никакого инстинкта в них нет, инстинкт должен демонстрировать неуклонное однообразие поступков.

Однако со сфексами покончено, вернемся к пелопею: с ним пора начать делать опыты. «Ячейка у него недавно закончена, и охотник появляется с первым пауком. Он кладет его в ячейку и прикрепляет к брюшку его яичко. Проделав все это, он улетает за другим пауком. Я пользуюсь его отсутствием: вынимаю из ячейки дичь с яйцом. Что сделает пелопей по возвращении? Он приносит второго паука и укладывает его в ячейку так старательно, словно ничего не случилось. Потом приносит третьего, четвертого, пятого… Пока он отсутствует, я вынимаю из ячейки и этих пауков, и каждый раз пелопей видит пустую ячейку. Два дня он старался наполнить эту бездонную ячейку, из которой я вынимал каждого принесенного паука. После двадцатого паука охотник, руководясь, может быть, чувством усталости, счел, что запас пауков достаточен, и заделал пустую ячейку.

Прежде чем прийти к заключению, приведем еще один, но более поразительный опыт того же рода. Я уже говорил, что вполне готовое гнездо пелопей покрывает общей крышкой из грязи. Я застаю его как раз при начале этой работы. Гнездо прилеплено к оштукатуренной стене. Мне приходит в голову мысль снять гнездо со стены. Может быть, я увижу что–нибудь новое?