ЧЕМОДАН-ВОКЗАЛ-БАКУ

Вся духовная энергия многих православных растрачивается на  всевозможные кампании (по канонизации, против ИНН и прочие), которые, при их трезвом разсуждении, напоминают действия машиниста паровоза, выпускающего пар, и заставляют задуматься о том, кто их инспирирует.

Одним из методов той системы обмана, которая называется демократией, является перевод борьбы ее неприятелей из сопротивления действием в протестную форму. Таким образом, снимается социальное напряжение, дается отдушина для выхода отрицательных эмоций, накопившихся в обществе. Против протестантов принимают какие-то меры, чтобы придать определенную остроту ощущений и видимость борьбы, создать иллюзию полноты жизни. Но, по-настоящему, никто их не принимает всерьез – пусть побеснуются, чтобы снова разойтись по своим стойлам. Яркий пример этому, – так называемое, движение «антиглобалистов». Вот и у нас сейчас – демонстрируй сколько хочешь, ругай кого угодно, но только не предпринимай решительных действий по захвату власти и пересмотру прав собственности. В этом случае, сразу начнут палить из танков в центре Москвы.

Здесь не имеется в виду, что, вообще, не следует выражать свое отрицательное отношение к каким-то неприемлемым вещам и явлениям. Православный человек должен всегда и везде обозначать свою жизненную позицию. Но протест должен приводить к какому-то позитивному результату. Собственно, ради этого результата он и выражается. Например, привлечь внимание общества к какой-то им не замечаемой, но серьезной и требующей скорейшего решения проблеме. А если проблема всем ясна, зачем метать бисер? Не лучше ли, не привлекая внимание, спокойно делать свое дело? Когда же вся энергия без остатка уходит на сам протест, а на реальное противоборство не остается ни сил, ни средств, то противнику такой протест ничем не вредит. Наоборот, он даже на руку.

Напомню, что Святое Евангелие учит все оценивать по плодам, и оставлю каждому русскому человеку подсчитать количество и качество плодов этих шумных и крикливых кампаний, ведущихся «православно-патриотическим» движением. Но характерным для него является то, что как только речь заходит о конкретных решительных действиях, сразу слышишь привычное: «Матерь Божия покроет. Наше, православных, дело – молиться, а Господь все управит…».

А ведь это просто профанация молитвы и полнейшее непонимание ее существа. Через молитву нам подается помощь Божия в делах, нами самими совершаемых, а не призываются магические силы, которые действуют и совершают дела без нашего участия. Даже самый молитвенный аскет не вымолит человека, если тот сам не будет прилагать усилий ко спасению. И своей молитвой не поможет никому и ни в каком деле, если действовать не будет сам, в этом деле заинтересованный. Так мы и работать перестанем. Зачем пахать и сеять, когда помолился и…получил вся благая?

Да, Господь совершал по молитве верующих в Него великие дела и чудеса, но это было лишь в тех случаях, когда человеческие средства были исчерпаны и оставалось только уповать на милость Божию. Но когда со стороны просящего не прилагается никаких усилий к достижению им просимого, то такое прошение может оказаться не молитвой, а… искушением Бога.

Безразсудное упование на Бога не есть свидетельство веры, а как раз наоборот – свидетельство духовного обольщения. Бог ждет от нас дел веры. Нам же, зачастую, удобнее прятать собственное малодушие и леность за ложноистолкованными смирением, любовью и другими христианскими добродетелями, чем открыто вступать в борьбу со злом.

Это малодушное состояние и привело нас к национальному позору.

Слава Богу, что Он, нам в назидание, на Святой Горе Афон оставил осколок православной Византии. Дух мiра сего проникает и сюда, но преемственность Православной традиции здесь не прерывалась и живы еще ее носители. Что же мы видим в сравнении?

Здесь трезво глядят на вещи и любому необычному явлению стараются не придавать значение или найти естественное объяснение. Вопреки расхожему среди русских мнению, считают, что чудеса веру не укрепляют, а скорее наоборот. Здесь не идут к старцу услышать волю Божию. Более того, дерзнувший возомнить себя пророком и провидцем, по афонским понятиям, достоин сожаления и молитвы, как человек, впавший в духовную прелесть. Здесь к старцу идут за разсуждением, не принимая его слова за истину в последней инстанции, а как совет духовно опытного человека. Свобода же выбора остается за вопрошаемым. (Иное – послушник, после тщательного испытания старца предавший себя в полное ему послушание с уверенностью, что тот приведет его в Царствие Божие.) Духовная свобода – здесь одна из главных ценностей, и свято оберегается. Здесь нет непререкаемых духовных авторитетов, кроме Святых Отцов, и табуированных тем. А, главное, за тобой всегда оставляется право иметь собственное мнение, если, конечно, оно не противоречит Священным Догматам и Канонам.

Православный христианин, по афонским представлениям, – это свободный, решительный, трезвомыслящий, мужественный и смиренный ратник Христов. Причем, смиренный – означает не безвольный, а великодушно и без ропота принимающий все ему в жизни случающееся. Здесь часто в ответ на вопрос: «как дела?» – можно услышать:«πολεμος (война)». Мороз по коже пробирает, видя, как загораются глаза, выпрямляются спины и расправляются плечи у древних старцев, когда речь заходит о врагах Веры и Отечества. «Врага – убей», – просто ответил дивный агелоподобный старец Иоаким вопрошавшим его русским паломникам. (Естественно, врага не личного, а врага Веры, народа…)

И как бледно выглядят на их фоне большинство русских монахов и священников, старающихся в беседах уходить от острых тем и вопросов, требующих выражения собственной точки зрения. Это, по их представлению, называется «не осуждать». Когда речь заходит об отпоре врагу, ими всегда вспоминается о левой щеке, которую нужно подставить, забывая, что Господь сам брал бич в руки, и когда Его ударили по щеке, Он не подставил вторую, а спросил ударившего, почему он это сделал. Да, это великое мужество не уклониться, держать удар, и тот, у кого это в жизни случалось, знает, как обескураживающее действует это на врага (твоего личного). Этим можно его победить духовно, пусть даже сам ты погибнешь. А многие ли на это способны?..Но когда ты кого-то защищаешь, то умереть, подставив щеку, не имеешь права.

Вообще, среди русских монахов распространено мнение, что интересоваться тем, что происходит в мiре, дело не духовное, что, мол, надо больше внимания уделять посту и молитве, монашескому деланию… (Хотя многие афонские старцы придерживаются противоположной точки зрения, считая что мiр сейчас, как никогда, духовно жаждет и ждет ответа от Церкви). Согласен, что высший монашеский подвиг – удалившись из мiра, за него молиться. Но когда ты каждодневно в нем пребываешь, занятый массой совершенно не духовных проблем, – а это стало образом жизни многих русских монахов, – говорить так не есть ли фарисейство? Это тоже самое, что разсуждать о посте, имея вес за сто килограммов.

Странно наблюдать подобную самоустраненность от проблем своего народа в такое судьбоносное для него время. И эти настроения преобладают…

Поэтому так радостно было повстречать паломника о.Максима, смиренного молодого русского батюшку, благословившего свое духовное чадо помолиться и с «поэтом», написавшим богохульную «поэму», оскорбляющую Матерь Божию, поступить, как Господь на сердце положит. Господь положил – дать негодяю по лицу… Кстати, на суде (не над богохульником, а над рабом Божиим), на «саркастический» вопрос адвоката: «ну, а что если бы Господь положил на сердце – убить», – жена истинного ревнителя о Бозе, не мудрствуя, ответила, что, естественно, нужно было бы так и сделать.

Не пример ли это для подражания?

Одним из духовных дарований является различение духов. Но, чтобы быть на это способным, нужно знать, какие качества каковому присущи. И вот при этом сравнении не возникает ли вопрос, а православного ли мы духа сейчас, а, значит, может быть мы уже и не русские?.. Не говорю об упомянутых мною «еврочеловеках», а о нас, считающих себя православными. Не в этом ли лежит корень всех наших национальных проблем?..