Воспевающие битву

– Мы не причиним зла, – он помогал себе жестами, – мы не хотим причинять ничего дурного белым людям. Мы разыскиваем лишь Черноногих.

– Зачем же вы увели наш табун?

– Это недоразумение, – улыбался вождь в ответ. – Юноши с горячими головами совершили ошибку. Я разберусь с этим. Я верну лошадей. Но впустите меня внутрь. Я хочу поговорить с вами спокойно.

Он надеялся лично увидеть, каковы продовольственные и военные запасы белых людей. Он хотел знать наверняка, сколько ему придётся провести времени перед стенами форта. Но Калберстон не открыл перед ним ворота. Дениг сказал, что «мистер Калберстон остался глух ко всем просьбам вождя и велел ему уйти восвояси».

День шёл за днём. Жители форта с нетерпением ждали появления Черноногих, понимая, что это заставит Абсароков уйти прочь. Однако Черноногих не было. Продукты закончились, но охотой заняться белые люди не могли.

«Каждый день приносил усиливающееся чувство голода, старые шкуры, башмаки – всё было съедено. И нечем было себя подбодрить. Люди начали поглядывать друг на друга со злобой. Отчаянье достигло предела. И тогда Калберстон созвал всех и объявил, что придётся дать Воронам бой. Он предложил поутру дать по индейцам залп из пушки, напасть на их деревню и сражаться до последнего вздоха. Всё равно терять больше нечего… По своему опыту Калберстон знал, что хорошо проведённая артиллерийская подготовка заставит индейцев отступить… Никто не протестовал против этого плана. Люди были готовы к худшему. Даже те, кто совсем недавно страшились смерти, теперь приобрели решимость. Осада продолжалась уже целый месяц. В стойбище индейцев имелось вдоволь мяса, и дикари явно не собирались отступать от своих намерений.

И вот в назначенное утро, когда защитники форта готовились нанести свой отчаянный удар, с бастиона заметили необычное движение в лагере индейцев. Там собирали лошадей, воины бегали с оружием в руках, многие разъезжались в самых разных направлениях. Объяснение внезапному оживлению Ворон пришло, когда наблюдатели заметили за лесным массивом голубые струйки дыма.

– Это стойбище Черноногих, это наши друзья! – закричали белые люди и отложили оружие. На лицах появились улыбки.

Вороны, отправившиеся на разведку, очень быстро примчались обратно, и весь лагерь начал поспешно сворачиваться. Уже до наступления полудня вся деревня переправилась через Миссури и скрылась из вида. В тот же вечер несколько гонцов от Черноногих прискакали в форт, а на следующий день 800 палаток этого племени расположились под стенами форта, угощая белых людей свежим мясом» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»)

Дениг сильно преувеличивает, утверждая, что осада была столь продолжительной. Видно, за десятилетия устных пересказов этой истории событие обросло новыми деталями и приняло иные масштабы. Разные источники говорят об этой осаде весьма противоречивые вещи. В сохранившемся списке дневника Калберстона сказано, что осада продолжалась лишь два дня(25-26 июня) и что уже 30 июня к форту приехали первые Черноногие. Впрочем, Арчдэйл Гамильтон писал 17 сентября 1834 в послании к Кеннету Мак-Кензи: «Из письма господина Калберстона вы узнаете, как Вороны заставили его самого и всех служащих форта пятнадцать днейпитаться кожаными ремнями… Этим летом Черноногие убили вождя по имени Гнилое Брюхо». Расхождения очевидны, но если говорить честно, то ничего не изменится, когда и если обнаружится, кто именно ошибался. Это не столь существенно. Важно то, что участники событий проявляли такую невнимательность. Может быть, это свойственно людям того времени?

«Что касается Черноногих, то они, выяснив численность своих врагов, собрали совет и готовы были немедленно пуститься в погоню. Но некоторые возражали, ведь Вороны оказались на чужой территории со своими семьями, то есть положение их было незавидным, поэтому драться они будут отчаянно, прольётся много крови. В результате таких размышлений Черноногие пришли к заключению, что должны обеспечить себе максимум преимуществ. Индейцы редко идут на большой риск, не надеясь на большой выигрыш. Никогда индейцы не ввязываются в крупные сражения из-за одной только жажды крови. Большой бой возможен только при гарантированном перевесе одной из сторон, при полном равновесии сил масштабная схватка никогда не состоится.

Вороны были рады уйти от хорошо вооружённого и многочисленного противника. Но едва им показалось, что они избежали опасности, Гнилое Брюхо остановил их. Вождь не испытывал ни малейшего удовлетворения. Он не выполнил ни одной из поставленных задач. Он не отомстил за Маленького Белого Медведя и не одолел белых людей в форте. Его племя было теперь в худшем положении, нежели прежде. Ему оставалось только вернуться на землю Черноногих и пасть там в бою, чтобы смыть с себя позор. На победу он не мог надеяться.

В то самое время отряд из 20 Черноногих возвращался из глубины территории Ворон, не найдя там никого из желаемых врагов. Их обнаружили разведчики Гнилого Брюха, и вождь напал на них, убив двоих на месте. Оставшиеся Черноногие укрылись в небольшом деревянном укреплении, которые встречаются повсюду на земле Черноногих. Большинство Ворон высказались за то, чтобы не связываться с этими индейцами, ведь двоих уже убили, разве не достаточно для лёгкой славы? Но Гнилое Брюхо не согласился и в полном одиночестве помчался на притаившихся в укрытии врагов…

– Жизней двух Черноногих не достаточно, чтобы расплатиться за гибель Маленького Белого Медведя! – крикнул он.

Ему удалось пронзить одного из них копьём, но в ту же секунду ворох вражеских стрел утыкал его самого. Гнилое Брюхо упал на землю и больше не поднялся. Его люди, потрясённые увиденным, поскакали во всю прыть на Черноногих и вскоре от спрятавшихся за брёвнами индейцев никого не осталось в живых…

Следуя пожеланию Гнилого Брюха, Вороны завернули его тело в его воинскую бизонью накидку и уложили его на дереве над тем самым местом, где он погиб. Он остался лежать на земле Черноногих, чтобы внушать, по его собственному высказыванию, ужас врагам даже после смерти» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»).

Это наиболее полная биография Гнилого Брюха. Многие авторы прибегали к материалу Денига, чтобы воспользоваться им для собственных версий, перерабатывали её, но в сущности история жизни Гнилого Брюха не становилась от этого ни богаче, ни беднее. Знаменитый Эдвард Кёртис сообщил, что в августе 1825 года, когда Абсароки заключали первый договор с правительством США, Гнилое Брюхо занимал должность второго вождя племени. В июне 1833 года принц Максимильян был свидетелем того, как Джон Сэндфорт вручал Гнилому Брюху медаль в деревне Манданов. Этот вождь был широко известен большинству торговцев, и сообщения о его гибели занесены даже в ежедневники далёких от места его гибели фортов Кларк и Пьер.

***

«Есть одна характерная особенность у Абсароков, о которой стоит упомянуть. Это так называемые berdeches, иначе говоря гермафродиты. Большинство цивилизованных народов признаёт два проявления половой принадлежности – мужчины и женщины, но Вороны выделяют третий вид пола – нейтральный, если так можно выразиться. Это никак не проявляется внешне в физиологическом смысле, но определяется поведением ребёнка. Время от времени какой-нибудь мальчик в возрасте 10-12 лет вдруг прекращает играть с мальчиками и всё больше вращается в женском обществе… Если его девичьи привычки к 12-14 годам делаются устойчивыми, то родители подносят ему женское платье. С этого момента вся его жизнь должна быть посвящена женской работе. И мужчины и женщины обращаются к нему отныне как к настоящей женщине. Родители, конечно, сожалеют о таком повороте. В деревне Ворон обычно встречается пять-шесть таких существ» (Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»).

Александр Генри писал в 1806 году: «Мне сообщили, что Вороны необычайно тяготеют к неестественным страстям и позволяют себе удовлетворять свою похоть с лошадьми и даже с только что убитыми дикими животными». Отец Де Смет оставил в своих письмах упоминание об одном воине-Вороне, который облачился однажды в женское платье и с тех пор придерживался женского образа жизни.