Воспевающие битву

Андрей Ветер

ВОСПЕВАЮЩИЕ БИТВУ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Однажды мне в руки попала книга Эдвина Денига «Пять индейских племён верхнего Миссури» (Edwin Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»), и я решил перевести её на русский язык. Однако в процессе работы я обнаружил, что мой интерес к Денигу стал угасать. Я не люблю критиковать, но читая Денига, я ощутил потребность оспорить его – человека, жившего на берегах Миссури и собственными глазами видевшего многих участников событий тех далёких лет, а если и не оспорить, то уж разобраться в его неточностях и заблуждениях. И я стал обсуждать переводимый материал сам с собой, делая комментарии. В результате сложилась совершенно другая книга. Я не осмелюсь сказать, что она новая, так как сегодня практически невозможно сообщить что-либо новое о жизни американских туземцев девятнадцатого столетия, всё давно известно. Но эта книга другая, не дениговская.

Это вовсе не означает, что я считаю Денига бесполезным автором. Дениг остаётся Денигом, он – свидетель своего времени и ценен именно тем, что собственными ушами слышал голоса техиндейцев, техохотников, техкупцов, втягивал ртом и носом тупыль, намокал под темдождём, изнывал под темсолнцем. Но для него те далёкие времена были днями вполне заурядными, ничем не примечательными, обыкновенными. Иногда было скучно, иногда – страшно, иногда – весело или грустно. Для него это было такое же обыкновенное «сегодня», как для нас наши дни. И эта самая повседневность зачастую не позволяла ему и его товарищам увидеть чего-то очень важного, как и нам сегодня наша «замыленность» глаз нередко мешает разглядеть нечто существенное в наших буднях.

В качестве примера я хочу привести записи из ежедневника форта Кларк, из которого можно узнать массу любопытных деталей о каждодневном, однообразном существовании жителей пограничья. Этот ежедневник наглядно демонстрирует, что Шардон, будучи главой форта, часто был весьма невнимателен к своим собственным заметкам.

Пример первый:

«7 августа, четверг. Ложная тревога в деревнях. Утром сильный дождь».

«8 августа, пятница. Приятная погода. Дождя не было с 23 числа прошлого месяца».

Каким образом можно так ошибиться, написав вчера, что лил сильныйдождь, а сегодня утверждать, что дождя не было уже чуть ли не половину месяца? Вполне вероятно, что некоторые записи делались не в тот день, как указывает число, а много времени спустя одним махом заполнялась целая страница – служащий форта выполнял неинтересную для него обязанность, думая о чём-то постороннем и когда забылись уже все детали прошедших дней.

Пример второй:

«Воскресенье, 9 августа. Индейская церемония в деревне».

«Вторник, 11 августа. Дождь. Магический танец в деревне, продолжавшийся четыре дня, сегодня завершился».

Опять неточность. Шардон указывает на начало церемонии 9 августа, а 11 августа говорит о завершении четырёхдневнойцеремонии (танца). Либо он «проморгал» начало церемонии, очень серьёзной церемонии (скорее всего Окипа), либо эта церемония продолжалась не четыре дня, как он указал при её завершении. Здесь я объяснюсь по поводу точности. Дело в том, что в ежедневники торговых постов заносились зачастую самые мелкие события: кто-то увидел на противоположном берегу реки несколько бизонов, кто-то напился до потери сознания и был за это выпорот, кто-то отправился на охоту, кто-то убил крысу и т.д. Так что начало важнейшей летней церемонии племени не могло остаться без внимания в ежедневнике, ибо такие массовые события и приготовления к ним всегда накладывали отпечаток на торговлю: она становилась активнее, так как праздники требовали обилия товаров.

Вот ещё один пример: «Понедельник, 12 июня. Сегодня ночью приехали остальные из военного отряда Манданов, выступившего в поход 15 мая. Пригнали с собой трёх лошадей. Подтвердили известие о гибели двух человек. Один ранен».

Но в дневнике Шардона нет записи от 15 мая о военном отряде Манданов. Он писал о военном отряде Арикаров: «Понедельник, 15 мая. Военный отряд Арикаров отправился утром против Янктонов, чтобы отомстить за смерть соплеменников, погибших восьмого числа прошлого месяца. Большебрюхие сообщили, что двое из их племени погибли от рук Ассинибойнов, пока занимались вяленьем мяса». Вот и всё об индейцах за 15 число. Ни слова о Манданах, уехавших воевать. Я подсчитал общее число Манданов, вернувшихся из похода, которых Шардон записывал по мере их появления в форте, и приплюсовал тех, кто не вернулся, вероятно, погибнув. Получилось 37 человек. Странно, что Шардон не упомянул о выступлении 15 мая отряда Манданов числом почти в 40 человек! Это крупный военный отряд.

Кому-то мои рассуждения могут показаться придирчивым собиранием неточностей в дневниках давно ушедших авторов. Однако моя цель состоит именно в том, чтобы показать на примере одной лишь книги, что исторические документы, которым мы привыкли доверять, зачастую кишатошибками и неточностями, которые накапливаются и в конце концов превращаются в существенные противоречия. Это относится абсолютно ко всем материалам. Кто-то выдаёт слухи за собственное свидетельство, но в конце концов выясняется, что автора там вовсе не было. Кто-то выставляет что-то чуть иным боком… И вот история становится насквозь пропитанной ложью и домыслами, факты приобретают принципиально иное звучание, действительность превращается в миф.

Но я должен вернуться к Денигу, ибо его труд – основной предмет моего обсуждения.

Эдвин Дениг родился 10 марта 1812 года в Пенсильвании в городе Страдсбург. Его отец, Джордж Дениг, был преуспевающим терапевтом, а мать, Элиза Дениг, была ничем непримечательной женой и домохозяйкой. Весной 1833 года Дениг поступил на службу в Американскую Пушную Компанию и вместе с Александром Калберстоном отправился на Дальний Запад. Если судить по сохранившимся бумагам, его жалование составляло 400 долларов в год. Вверх по Миссури Дениг плыл на пароходе «Ассинибойн», затем пересел на «Йелоустон» и в мае добрался до форта Пьер. Пароходы ходили по Верхнему Миссури уже второй год. Среди прочих пассажиров на борту находились знаменитый принц Максимильян и сопровождавший его художник Карл Бодмер. С этого года начался отсчёт двадцати трёх лет, которые Дениг провёл в качестве торговца в окружении диких племён. Судя по всему, молодой Дениг умело справлялся со своими обязанностями, так как во вторую зиму своего пребывания на верхнем Миссури (1833-1834) он уже занимал должность начальника небольшого торгового пункта, подчинявшегося форту Пьер. Этот торговый пост стоял на Вишнёвом Ручье на территории племени Титон. Весной 1837 года Дениг был назначен главным клерком и бухгалтером форта Юнион (на реке Миссури близ устья Жёлтого Камня). В своём письме в форт Пьер от 25 марта 1837 года он сообщает, что вполне доволен своим положением и что форт Юнион пришёлся ему гораздо больше по душе, чем форт Пьер. Там он взял в жёны индейскую девушку, которая вскоре родила ему сына. В том же году в форте вспыхнула эпидемия оспы, Дениг тяжело заболел, но сумел победить страшный недуг. В 1843 году в форт Юнион приплыл известный художник-натуралист Джеймс Одубон, и Дениг всячески помогал ему в сборе разного материала, а также оказал огромную услугу, раздобыв голову захороненного неподалёку индейского вождя. Тогда же началась и писательская деятельность Денига, он сделал самое детальное из всех существующих описание форта Юнион. К тому моменту он исполнял обязанности начальника конторы торговой компании в форте Юнион, что по нынешним меркам можно сравнить с начальником отдела. Главным управляющим форта был Александр Калберстон. Чарлз Ларпентер сильно критиковал Денига за его пристрастие к спиртным напиткам, о чём свидетельствует его доклад в январе 1844 года о том, что Дениг из-за беспробудного пьянства не смог отправиться на скупку бизоньих шкур в стойбище Кри в Лесистые Горы. Сам Дениг не скрывал любви к алкоголю. В те годы пьянство было свойственно всем обитателям торговых постов, ибо занять себя чем-то иным они не умели. В декабре 1849 года Дениг писал Александру Калберстону, ожидая его весеннего приезда в форт Юнион: «Я был бы весьма признателен тебе, если бы ты прихватил специально для меня бочонок старого виски галлонов на пять (почти 20 литров). Я бы с удовольствием поднимал его за твоё здоровье от случая к случаю…» Пристрастие к выпивке во всех торговых постах тоже может служить объяснением неточностей в ежедневниках и прочих документах. Клеркам и счетоводам случалось иногда пить от беспробудной скуки несколько дней подряд, затем они приходили в себя и судорожно заполняли всякие формуляры, составляли отчёты и т.п. Как уж тут не ошибиться, сколько индейцев приезжало неделю назад и сколько из них погибло в пьяной драке? Летом 1851 года знаменитый священник Де Смет провёл в форте Юнион более двух недель. Он нашёл, что Дениг был не только хорошим знатоком индейских племён, но и симпатизировал дикарям, что было характерно далеко не всем жителям Дальнего Запада тех времён. Де Смет вдохновил Денига на написание ряда заметок о дикарях. В 1852 году в форт Юнион прибыл Рудольф Курц, молодой шведский художник, посвятивший много страниц своего дневника жизни в форте и встречам с Денигом. Он отмечал, что Дениг держал всех своих подчинённых «в кулаке». Курц обратил внимание на то, что Дениг обладал незаурядными способностями в области торгового дела. Дениг понимал, что дружеские отношения с индейцами следовало поддерживать не только за счёт успешного товарообмена. Дениг женился на Маленькой Оленихе, сестре вождя Ассинибойнов по имени Летящий Впереди, в результате чего тот стал прилагать особые усилия для развития торговли… Это была уже вторая жена Денига. Обеих своих женщин он заставлял носить европейскую одежду, настаивал на том, что это заметно улучшало человеческие качества и делало всякого человека более цивилизованным и благородным. Он твёрдо стоял на той точке зрения, что никому из его служащих не следовало носить индейские наряды, потому что такая одежда «упрощает людей и легко приводит их к деградации». Старшая жена Денига заболела, но он не бросил её. Она родила ему первого ребёнка, остальных родила ему вторая индеанка: Сара появилась на свет 10 августа 1844 года, Александр – 17 мая 1852, Ида – 22 августа 1854 года. На индейской территории не было школ, а Дениг хотел, чтобы его дети учились, и он отправил Роберта, своего старшего сына, в Чикаго. Теперь пришёл черёд младших. Летом 1855 года он поехал в Охайо, взяв с собой жену-Ассинибойнку и её детей, однако климат Охайо показался им чересчур жарким, и уже 28 ноября того же года вся семья возвратилась в форт Юнион. На следующий год они переехали в Канаду на Красную Реку, где Дениг скончался 4 сентября 1858 года после непродолжительной болезни.