Александр III и его время

Любимым местом императрицы стал утопающий в зелени и цветах Коттедж, а цесаревич и цесаревна с детьми располагались в Ферме, вокруг которой возникали разнообразные постройки для учёбы и игр подрастающих великих князей. Там появились детская крепость, пожарная каланча, водяная мельница, крестьянская избушка, а на берегу Финского залива — детская фермочка.

Конечно, в небольших комнатах Фермы братьям жилось не столь просторно, как в огромных покоях роскошного Екатерининского дворца в Царском Селе. Тем не менее учёба с ними продолжалась по-прежнему. Занятия были не обременительны, они много гуляли по прекрасным петергофским паркам и окрестным рощам, где собирали грибы и ягоды. Особенно нравилось им бывать в районе небольшого увеселительном дворца Петра I Монплезира (по-французски — «моё удовольствие»), откуда открывалась широкая панорама моря и в отдалении просматривался Петербург. Нередко они отправлялись в гости в Сергиевку к великой княгине Марии Николаевне (местность эта известна под названием Собственная дача), в Ораниенбаум к Елене Павловне (вдове великого князя Михаила Павловича), в Стрельну к дяде Косте и тёте Сани. Вечерами дети часто слушали музыку оркестров гвардейских полков, которую те исполняли перед Большим дворцом.

С осени 1850 г., по возвращении двора в Петербург, обоих старших братьев начали учить в манеже верховой езде, которую преподавал им берейтор Барш под высшим руководством обершталмейстера генерал-адъютанта барона Е. Мейендорфа.

О ходе обучения своих августейших подопечных, их поведении, взаимоотношениях, физическом развитии, наклонностях, достижениях, шалостях, допущенных ошибках воспитатели и преподаватели систематически рапортовали наследнику.

Одним из главных положительных качеств, зафиксированных у великого князя Александра Александровича в отзывах его пестунов, было старание.

Уже в сентябре 1850 г. Зиновьев несколько раз в докладах отмечает старание пятилетнего Александра к строевым занятиям. В итогах за июнь 1855 г. воспитатели сообщают, что к чистописанию великий князь относился «очень серьёзно и старательно». Другими важными особенностями его склада были развитые с детства чувства самолюбия и справедливости.

По достижении 7-летнего возраста, великих князей одного за другим отделяли, поручая их воспитателям. По установившейся традиции все великие князья в день рождения или крещения зачислялись в гвардейские полки и назначались шефами различных частей. Так «железный» император Николай I записал Александра Александровича в списки лейбгвардии Гусарского, Преображенского и Павловского полков и поставил его шефом Астраханского карабинерного (позже 12-го Драгунского) полка.

В последующие годы многочисленные государственные и семейные праздники служили поводом для тиражирования шефства и зачисления в полки, пожалования высочайших наград и производства в офицерские звания.

Со временем он становится шефом более чем 10 полков и подразделений.

В семилетнем возрасте великий князь Александр получил чин прапорщика, в 10 лет стал поручиком, в 14 — штабс-капитаном, в 18 — произведён в полковники.

При всех своих недостатках первые воспитатели многое сделали для того, чтобы их питомцы познали основы военного дела, сызмальства прониклись уважением к воинской доблести и славе русского оружия, могли достойно ценить боевые подвиги соотечественников.

Через несколько лет в день принятия присяги (20 июля 1865 г.) великий князь Александр Александрович в рескрипте на имя Зиновьева, отдавая должное своему воспитателю, отмечал: «Николай Васильевич! Я помню всегда, что от вас первых слышал я о тех правилах чести, любви и преданности Государю и Отечеству, которые и составляют сущность присяги, принесённой мною сегодня пред престолом Всевышнего. Помолитесь вместе со мною, чтобы Бог помог мне во всех обстоятельствах жизни руководствоваться только теми побуждениями, которым в самых юных летах моих вы старались положить основание в моём сердце. В память этого великого дня в моей жизни, препровождаю вам табакерку с моим портретом и прошу вас сохранить ко мне навсегда вашу дружбу и привязанность».

В день коронации в 1883 г. Александр III, вспомнив об одном из здравствующих своих первых воспитателей, Н. Г. Казнакове, бывшем в то время уже генералом от инфантерии, вручил ему бриллиантовый перстень со своим портретом.

Для расширения кругозора великого князя Александра Александровича существенную роль имели регулярные экскурсии, поездки и путешествия. Первая поездка была совершена им в 4-х летнем возрасте вместе с августейшими родителями в июне — августе 1849 г. на пароходе «Грозящий» в Ревель (ныне г. Таллин) и обратно в Петергоф. В августе — сентябре 1851 г. он ездил в Москву по только что сооружённой железной дороге с императорской четой, своими родителями и многочисленными родственниками. В июне — июле 1852 г. Александр отправляется на грязевой и климатический курорт Гапсаль (ныне г. Хаапсалу в Эстонии) вместе с августейшей родительницей и своими братьями для лечения морскими ваннами из-за золотушного предрасположения юных великих князей. Курорт этот, основанный в 1825 г., когда по инициативе местного врача К. А. Хунниуса была построена грязелечебница, постепенно становится излюбленным местом отдыха титулованной сановной знати. В Гапсале занятия с великими князьями продолжаются. Закон Божий преподавал протоирей Рождественский, французскому учил Куриар. Место Скрипицыной в изучении русского языка занял Классовский, а гимнастическим упражнениям обучал Дероп.

Наиболее яркой личностью из этих преподавателей был Владимир Игнатьевич Классовский, происходивший из дворян Тамбовской губернии. Окончив курс Московского университета по первому отделению философского факультета со степенью кандидата, он с 1836 по 1843 г. работал учителем латинского и русского языков в провинциальных и московских гимназиях. За совершённое им в припадке психического расстройства покушение на самоубийство был удалён от обучения. Затем, увлёкшись революционными и отчасти атеистическими учениями, он уехал за границу, где прожил около пяти лет. Тяжёлая и продолжительная болезнь и неожиданное выздоровление произвели на него такое сильное впечатление, что он совершенно отказался от прежних взглядов и впал в мистицизм. Позже он сумел преодолеть эту слабость и развил в себе спокойное и здравое миросозерцание. Последние два года за границей он обучал детей графа Чернышёва-Кругликова в качестве наставника, а вернувшись в Россию, получил место учителя русского языка в Пажеском корпусе, откуда и был приглашён преподавать тот же предмет августейшим детям. Как преподаватель он оказывал довольно сильное влияние на своих учеников. В 1867 г. Классовский был назначен инспектором классов Елизаветинского института, а в 1874 г. — членом учёного комитета Министерства народного просвещения. Он оставил значительное количество научных работ, в своё время пользовавшихся известностью (249, т. 11, с. 729; 263а, с. 70). По оценке Ф. Оома, секретаря собственной конторы детей цесаревича, среди названных преподавателей случайной личностью оказался учитель гимнастики француз Дероп, отличавшийся непомерной наглостью и без всякого основания на то величавший себя громким титулом гимназиарх.

3 Я. К. ГРОТ

С января 1853 г. по совету ректора Петербургского университета Плетнёва учебную часть обучения великих князей возглавил известный впоследствии филолог, в то время профессор кафедры русской словесности и истории Гельсингфорсского университета 40-летний Яков Карлович Грот. Тогда же он стал профессором кафедры словесности Императорского Александровского лицея.

Родился Грот в Петербурге в дворянской семье 15 декабря 1812 г., в день окончательного изгнания французов из России. В 1832 г., окончив с золотой медалью Царскосельский лицей, служил в Канцелярии Комитета министров, с 1834 г. — Государственного совета, с 1840 г. был чиновником особых поручений при Статс-секретариатстве Великого княжества Финляндского и сотрудничал в журнале «Современник». С 1841 г. до переезда в Петербург преподавал в Гельсингфорсском университете.