Вечная тайна лабиринта

Средневековый лабиринт в нефе Шартрского собора

А возможно, автор средневекового лабиринта был картографом. На протяжении столетий — возможно, еще с XIII века, когда она была создана, — Марра Mundi, гигантская карта мира, содержалась в соборе города Херефорда, в Англии. Ее размеры — пять с небольшим футов в высоту и четыре фута в длину, а в центре — Иерусалим. Как и в случае большинства других средневековых карт, восток — наверху, а запад — внизу. Индия расположена на самом крайнем востоке, как раз под Эдемом и сценой Страшного суда, где Иисус отправляет грешников во в буквальном смысле разверстую пасть ада. Ирландия — самая западная граница. Марра Mundi отображает и локализирует все главные церкви христианского мира. Здесь есть также и библейские сцены (Ноев ковчег, Вавилонская башня), природные ориентиры (огненный вулканический конус Этны), экзотические животные (слон) и несколько мифологических героев, включая довольно чопорного Минотавра, элегантно накинувшего хвост себе на руку, — правда, стоит он почему-то у берегов Каспийского моря. Среди шрамов и царапин на этом необыкновенно большом листе пергамента видны две крошечные дырочки. И в отличие от остальных дефектов это вовсе не признаки времени, а следы острия циркуля картографа, которыми отмечены середины двух мест, представляющих собой идеальные окружности. Одно из этих мест — обнесенный стеной и укрепленный Иерусалим. А второе — почти такое же приметное на карте, как и Священный город, — критский лабиринт. Впрочем, это не традиционный критский лабиринт, а почти точная копия того, что по-прежнему можно встретить в Шартрском соборе, и детали этого узора невозможно было бы нарисовать без помощи циркуля. Эта густонаселенная карта с ее восхитительно мультяшными — на современный взгляд — набросками людей и животных едва ли может похвастать точностью. Она не ставит перед собой задачи правдиво воспроизвести географические очертания (за редкими исключениями — например, берега Сицилии имеют здесь отчетливо треугольную форму) или изобразить исторические постройки так, как они выглядели в действительности. Что же до лабиринта, то он поражает какой-то дотошной точностью воспроизведения. Наброском эту часть карты никак не назовешь.

Возможно, еще одно объяснение такому подчеркнутому использованию геометрии обнаруживается в нижнем левом углу этого исторического документа — за пределами края самой карты. Там изображен римский император Август, который дает распоряжение (картинку сопровождает подпись на латыни) троим землемерам — у каждого из них есть имя — идти вперед, «описать» каждый континент и вернуться с донесением. Геометрически точный лабиринт в работе, которая в остальном почти полностью нарисована от руки, может свидетельствовать о профессионализме землемеров и, если брать шире, — картографа. В конце концов, если верить легенде, и лабиринт, и компас были изобретениями Дедала.

Средневековый, или шартрский, лабиринт может похвастать просто невероятной точностью. В нем одиннадцать кругов, или колец, окружающих центр, и тропа по пути от входа к центру поворачивает тридцать четыре раза, чередуя повороты налево и направо. По мере приближения к центру тропа лабиринта проходит по половине или четверти доступной части окружности каждого круга, после чего сворачивает и проделывает то же самое в противоположном направлении. Рисунок смены четвертей и половин изменчивый, так же как и порядок чередования левых и правых поворотов, но определенный алгоритм в нем все же есть, а на полпути к центру рисунок разворачивается на 180 градусов, и последовательность четвертей и половин повторяется в обратном направлении. Заканчивается этот вывернутый наизнанку рисунок в центре лабиринта, и, чтобы вернуться обратно к выходу, следует конечно же снова повторить всю последовательность поворотов сначала в одном направлении, а с полпути лабиринта — в другом.

Этот рисунок (о котором подробно писал Крейг Райт) и даже ритм движения по тропе лабиринта может стать понятнее, если последовательность поворотов и отрезков записать на бумаге. И снова обратите внимание на то, что после поворота на полпути к центру последовательность повторяется в противоположном направлении.

Войдя в средневековый лабиринт, следует двигаться все время прямо, пока дорога не поравняется с пятым из одиннадцати кругов, после чего нужно резко (на 90 градусов) повернуть налево. И вот тут начинается рисунок:

Четверть пути по кругу, затем поворот по направлению к центру, смена направления и

Четверть пути обратно, затем резкий поворот влево, прямо до центра, четыре полных круга и поворот влево на пятом круге. Затем

Половина пути по следующему кругу, обратно, потом

Половина по следующему, обратно, потом

Четверть

Четверть

Половина

Четверть

Половина

Четверть

Половина

Четверть

Четверть

Половина

Четверть

Половина: это середина пути к центру, с этого места узор разворачивается в обратном направлении.

Четверть

Половина

Четверть

Четверть

Половина

Четверть

Половина

Четверть

Половина

Четверть

Четверть

Половина

Половина, затем резкий поворот направо по направлению к центру, четыре круга и поворот вправо на пятом круге Четверть

Четверть, затем резкий поворот вправо, еще четыре круга и прямо — в центр.

Когда идешь по лабиринту, едва ли все это можно заметить, но такой рисунок создает подсознательный ритм. Его можно почувствовать, даже если просто прочитать эту последовательность вслух. Впрочем, идущему по лабиринту может показаться, что по дороге к центру он большую часть пути удаляется от цели, а не приближается к ней. Такое чувство возникает оттого, что вход в петляющую часть лабиринта начинается не на одиннадцатом (самом отдаленном от центра) круге, а только на пятом, с которого тропа резко сворачивает и подводит идущего почти к самой середине, но оттуда снова медленно начинает разматываться в направлении самых отдаленных от центра колец. И уже под конец поворачивает обратно к цели и с удивительной стремительностью выводит к центру. Уиллем Куйперс, современный голландский дизайнер лабиринтов, создал внушительное количество таблиц и графиков, наглядно демонстрирующих то, что в глубине души понимали поколения тех, кто проходил через лабиринт: что своеобразная длина и ритм шартрского лабиринта заставляют идущего заглянуть внутрь себя и наводят на размышления. Что же касается длинных дуг критского лабиринта, то Куйперс считает, что они больше соответствуют идее «квеста».

Переход от критского лабиринта к шартрскому — это больше чем просто прогресс в области геометрии. Лабиринт стал христианизирован. Сцены битвы между Тесеем и Минотавром украшают центры некоторых средневековых лабиринтов, где раньше была только чаша с кольцами, но теперь их начинают воспринимать как аллегорическое изображение Христа, борющегося с дьяволом. Более того, в самом рисунке поворотов и смен направления тропы лабиринта угадывается форма креста, словно впечатанного в древнее изображение. Монахи, которые начиная с XIX века уже набрасывали новый, изменившийся дизайн лабиринта, подошли к этому делу со всей ответственностью. И несмотря на то, что для изображения лабиринта требовались линейка и циркуль, древний рисунок стал христианским символом.

Лабиринтам приписывали многое. В 70-х годах XX века — прежде чем подобные книги стали пользоваться успехом — Джилл Перс опубликовала провокационное исследование значения (или значений) спирали. В этой работе она говорит о том, что лабиринт — это «одновременно вселенная, мир, жизнь индивидуума, храм, город, человек, чрево — или кишечник — Матери (земли), мозговые извилины, сознание, сердце, паломничество, путешествие и Путь».

Сегодня при взгляде на лабиринт неизбежно возникает ассоциация с петляющей тропой. Однако, несмотря на долгую и богатую историю лабиринта, считать его картой, указывающей направление движения, начали относительно недавно — не раньше чем восемьсот лет назад. В последующих главах мы рассмотрим то, каким образом мужчины и женщины использовали древнее изображение для вдохновения и размышлений, в декоративных целях или просто забавы ради. Что бы ни означал лабиринт, он был абстрактен и представлял собой продукт вдохновенного творчества. Для нас сегодняшних лабиринт — это одно из первых интеллектуальных и художественных достижений далеких предков, преображение древнейшего следа, оставленного ими на лике земли: дорога, ведущая куда-то еще.