Дагестанские святыни. Книга первая

В отдельных своих частях «Надежда» предвосхищает будущую романтическую элегию. В ней очень сильны мотивы неправедности и порочности самих основ существующего миропорядка, моменты протеста против социального зла.

В целом еще очень наивны и иллюзорны представления поэта о мире всеобщего благоденствия, о его устройстве, но он, тем не менее, осознает, что нужно народу: «солнечная свобода» – освобождение от притеснений, нищеты и одновременно прекрасный мир единства и равенства.

Таким образом, мы убеждаемся, что в руках искусного мастера элегия становится не только средством оплакивания трагических утрат и выражения горестных переживаний и настроений, но и сложным по содержательному и художественному составу жанром, способным поднимать животрепещущие морально-этические, социальные и собственно философские вопросы.

Исследование творчества Али-Гаджи из Инхо позволяет с полным правом рассматривать его поэзию как ярчайшее свидетельство овладения аварской литературой второй половины XIX века внушительным комплексом животрепещущих социальных, духовно-нравственных, морально-этических проблем.

И, несомненно, пока существует в обществе потребность в художественном слове, тяга к подлинному и возвышенному, будет жить и поэзия Али-Гаджи из Инхо, преисполненная глубоких мыслей, высоких устремлений, трепетных чувств и переживаний, поиска смысла жизни и того, что такое есть человек и в чем его назначение, с чем он приходит в этот мир и что он оставляет после себя.

Литература

1. Абасил М. Предисловие // Али-Гаджи из Инхо: Стихи. Махачкала, 1972. (На авар. яз.).

2. Абдуллаев М. Мыслители Дагестана XIX – начала XX вв. Махачкала, 1963.

3. Али-Гаджи из Инхо. Сочинения / Сост. О.-Г. Магомедов. Махачкала, 1995. (На авар, яз.)

4. Г.Э. фон Трюнебаум. Литература в контексте исламской цивилизации // Арабская средневековая культура и литература. М., 1979.

5. Далгат У. Фольклор и литература народов Дагестана. М., 1962.

6. Житие Пророка Мухаммеда. М., 1992.

7. Избранные речения Пророка ислама. Исламабад, 1990.

8. Магомедов Б. Очерки аварской дореволюционной литературы. Махачкала, 1961.

9. Магомедов P.M. История Дагестана. Махачкала, 1963.

10. Султанов К. Певцы разных народов. Махачкала, 1971.

11. Хайбуллаев С. О дореволюционной аварской литературе. Махачкала, 1974.

12. Шидфар Б.Я. Абдуль-Аля аль-Маарри. М., 1985.

13. Юсупова Ч.С. Али-Гаджи из Инхо. Махачкала, 1977.

Мир рукописных коллекций и старопечатных книг

Библиотека имама Шамиля

Н.А. Тагирова (Шихсаидова)

Письменная культура Дагестана на арабском языке имеет многовековую историю, представляет собой неотъемлемую часть культурного наследия дагестанских народов. Истоки этой традиции восходят к X–XI вв., дальнейшее развитие арабоязычная литература получает в XVI–XVIII вв. и особого развития достигает в XIX в.

Становление и развитие арабоязычной рукописной традиции в Дагестане происходило под непосредственным влиянием мусульманской или, как ее еще называют, «арабской культуры». Характерными чертами средневековой арабской культуры были исключительная любовь к книге, культ знаний и образования.

Распространение арабской книжной письменности в Дагестане и зарождение собственной литературной традиции было связано, как считают исследователи, не только с арабскими завоеваниями и распространением ислама и арабского языка в регионе, но, главным образом, с последовавшими вслед за этим историко-культурными и торгово-экономическими контактами со странами Ближнего и Среднего Востока. Эти факторы содействовали широкому распространению на территории Дагестана богатейшего рукописного наследия (научного и литературного), созданного учеными Арабского халифата, объединившего множество государств и народностей.

Хронологические рамки рукописной книжной продукции Дагестана охватывают период с XI в. по 30-е годы XX в., а в количественном отношении – это цифры, поражающие воображение, и, как уже отмечалось в специальной литературе, «быть может, и специалисты не всегда дают себе отчет о подлинных масштабах арабской книжной продукции: даже малая часть прежних рукописных сокровищ, дошедшая до нас сквозь все превратности истории, исчисляются сотнями тысяч томов». Эти слова были сказаны об арабской книжной продукции в целом, но их с полным правом можно отнести и к арабскому рукописному наследию Дагестана.

Огромный интерес представляет процесс появления и формирования книжных собраний в Дагестане, начало которого, согласно местной исторической традиции, относится приблизительно к XVIII веку. Еще совсем недавно мы не располагали данными о конкретных библиотеках в Дагестане до XVIII века, но, учитывая особый уровень развития и распространения арабоязычной литературы в Дагестане в XVI–XVII вв., на которые, по мнению академика И.Ю. Крачковского, падает «своеобразный «ренессанс» средневековой арабской культуры», можно было предположить наличие библиотек, датируемых и более ранним временем. Исследования последних лет не только подтверждают это предположение, но и позволяют говорить об их существовании уже в XV–XVI вв., а возможно, и гораздо раньше (при медресе, существование которых в Дагестане зафиксировано не позднее конца XI в.).

Нам известно, что в Дагестане в прошлом имелось большое число ценных и разнообразных по составу книжных коллекций, включавших как рукописные тексты, так и печатную продукцию. Библиотеки эти принадлежали, как правило, известным дагестанским ученым. Имена их общеизвестны. Среди них Мухаммад из Кудутля (1652–1717), Мухаммад из Убры (ум. 1732), Давуд из Усиши (ум. 1757), Саид Араканский (1764–1834), Гасан Алкадари (1834–1910), Абусуфьян Акаев (ум. 1935), Али Каяев (1878–1943), Мансур Гайдарбеков (1907–1987), М.-С Саидов (1902–1981), М.Г. Нурмагомедов (1904–1997) и многие другие. Большая часть этих коллекций не дошла до нас (за исключением отдельных экземпляров книг и некоторых наследственных книжных собраний, которые бережно передавались из поколения в поколение), однако списки этих коллекций или сохранившиеся краткие описания их свидетельствуют о широком тематическом и хронологическом диапазоне имевшейся в них литературы и дают нам ценную информацию о «круге чтения» и «круге учения» образованных людей своего времени.

Фотография Шамиля с дарственной надписью-автографом калужскому губернскому предводителю дворянства Ф.С. Щукину.

По сообщениям современников, Шамиль также был обладателем крупной книжной коллекции, которой он очень дорожил и с которой не расставался, даже будучи в плену. Эта библиотека, одно из крупнейших частных собраний, долгое время считалось пропавшей, и о ней судили только по плохому, очень краткому перечню, который мог быть понятен лишь узкому кругу специалистов, и то только после его изучения и расшифровки (см. далее). Сведения о библиотеке Шамиля, сообщаемые в литературе, лишь в самых общих чертах освещали ее содержание. Иногда редкие упоминания в источниках на арабском языке или в переводах указывали на то или иное сочинение. Сведения эти были ничтожно малы. Складывалось впечатление, что уже нет никакой надежды на восстановление ее первоначального содержания.

Единственное сообщение, которое имелось в нашем распоряжении, позволявшее судить о характере библиотеки имама, о ее тематическом составе и разнообразии, – это упомянутый перечень книг, составленный приставом при Шамиле Аполлоном Руновским. Именно благодаря этому списку мы получили возможность более подробно изучить коллекцию, а точнее, какую-то часть знаменитой коллекции имама Шамиля. В «Хронике» Мухаммед-Тахира ал-Карахи, известного дагестанского ученого и секретаря Шамиля, также сохранились некоторые сведения о книгах, бывших в распоряжении Шамиля.