Искусство Третьего рейха

В 1934 году, убежденный в превосходстве "германского искусства", Нольде вступил в Нацистскую рабочую организацию Северного Шлезвига, которая была включена в датское отделение НСДАП. Однако это не уберегло художника от нападок нацистов, которые сочли его творчество дегенеративным.

В 1937 году национал-социалисты конфисковали более тысячи полотен Нольде, часть из них была сожжена. "Житие Христа", изъятое из храма, стало главным экспонатом выставки "Дегенеративное искусство".

В 1941 году художнику запретили заниматься профессиональной деятельностью. Не имея возможности достать краски и холсты, он уединился в своем доме в Зеебюле, где тайно работал в технике акварели, используя пористую увлажненную бумагу.

С 1938 по 1945 год Нольде сделал около 1300 акварелей, получивших название "Ненаписанные картины". Он рисовал пейзажи, цветы, людей, фантастические фигуры ("Море и красное солнце" "Неравная пара", "Мужчины и женщины", "Горящая крепость").

После войны по мотивам "Ненаписанных картин" Нольде создал более 100 живописных полотен. После смерти художника в 1965 году в его доме в Зеебюле открылся музей — Фонд Ады и Эмиля Нольде.

Чтобы получить статус официального художника, а вместе с ним и возможность заниматься творчеством, гражданин Германии должен был вступить в партию, стать членом Имперской культурной палаты и безоговорочно принять нацистскую идеологию. Разумеется, художник должен был писать так, как нравилось фюреру. Любые попытки отклонения в сторону модернизма жестоко пресекались. Это показал пример Эмиля Нольде, 1052 картины которого были изъяты из музеев, несмотря на его вступление в ряды НСДАП.

Гитлер отказывал авангардному творчеству в праве на существование, но при этом не слишком хорошо себе представлял, что такое настоящее немецкое искусство. По твердому убеждению фюрера, оно должно было быть средством пропаганды и при этом оставаться самим собой. Совместить эти две функции оказалось почти невозможно.

Желая продемонстрировать настоящее национальное искусство своему народу, фюрер инициировал Большие художественные выставки, работы для которых отбирались на конкурсной основе художественным советом. Его возглавили художник Адольф Циглер и скульпторы Арно Брекер и Карл Альбикер. Однако Гитлер, решивший, что они не справятся с этой задачей, попытался отобрать произведения для первой экспозиции в Доме немецкого искусства самостоятельно, но очень скоро отказался от этой мысли и велел помощникам "выбросить" все, что он выбрал. С этого момента главным и фактически единственным членом отборочного жюри стал Генрих Хоффман, личный фотограф фюрера и его негласный советник в области искусства.

Хоффман составил экспозицию из 900 скульптурных, живописных и графических работ, руководствуясь главным образом принципами симметрии. Не обошлось без досадных промахов: работа скульптора Рудольфа Беллинга была представлена как образец истинного немецкого искусства на Большой выставке, в то время как другое его произведение демонстрировалось буквально в сотне метров от Дома немецкого искусства как пример "дегенеративного" творчества.

Открывая две выставки одновременно, нацисты предлагали гражданам Германии сравнить "настоящее", "достойное" искусство с "декадентским", "вырожденческим".

Среди художников, чьи работы участвовали в конкурсе, по-настоящему талантливых было немного. Генрих Хоффман в своей книге "Гитлер был моим другом. Воспоминания личного фотографа фюрера", изданной в послевоенные годы, писал, что из всех выставленных образцов "настоящего немецкого искусства", не менее трети было бездарным и заслуживало характеристики "дегенеративного". Хоффман, безжалостно отсеивавший "мусор", отмечал, что многие художники искренне верили, что право на участие в выставке дают малохудожественные, но изобилующие свастикой, партийной символикой, имперскими знаменами, марширующими эсэсовцами, штурмовиками и членами гитлерюгенда картины.

Первая Большая художественная выставка была торжественно открыта 18 июля 1937 года в специально выстроенном для таких целей Доме немецкого искусства. Ее вернисаж всего на один день опередил открытие выставки, на которой демонстрировались запрещенные работы.

Вернисаж сопровождался костюмированным шествием под лозунгом "Две тысячи лет немецкому искусству". В этом мероприятии участвовали 500 всадников и людей, одетых в старинные костюмы.

На выставке были представлены картины разных жанров: натюрморт, мифологическая композиция, жанровая сцена, пейзаж (преимущественно идеализированный), изображение животных и портрет (в основном арийского типа). Художники словно соревновались в умении передать образ "типичного арийца". Чтобы лучше показать силу, отличную выправку и способность к героическим поступкам "настоящего немца", мужчин изображали стоящими.

В экспозиции было много картин с изображением крестьянских семей, ведущих простое и безмятежное существование: матерей с белоголовыми ребятишками, крепких и здоровых девушек и парней. Для выставки были отобраны только работы, на которых не было ни современной техники, ни промышленных зданий. В качестве орудий производства демонстрировались такие архаичные предметы, как коса, плуг, молот или прялка. На картинах отсутствовали автомобили, а люди передвигались либо пешком, либо верхом на лошадях. В этой живописи, полностью лишенной урбанистических мотивов, место городских пейзажей заняли ландшафты с изображением одноэтажных средневековых городков. Нарочитая патриархальность образов использовалась для того, чтобы лишний раз подчеркнуть связь искусства с многовековыми немецкими традициями, о чем не раз напоминал фюрер.

А вот явных пропагандистских работ ни на первой, ни на последующих Больших выставках было немного: из двух тысяч произведений — всего 10–30 картин. Мастерами пропаганды были лишь приближенные к партийной верхушке художники, для всех остальных живописцев и скульпторов выставки стали частью государственной программы поддержки мастеров искусства.

Гитлер и другие партийные меценаты остались недовольны художественным уровнем работ, представленных на первой Большой художественной выставке, хотя прямо этого и не высказывали. Свои впечатления Геббельс доверил дневнику, в котором написал о том, что ему не понравился китч в произведениях художников. Несмотря на это, он все же приобрел несколько картин и скульптур.

Большие немецкие выставки изобразительного искусства в Мюнхене проводились ежегодно, и с течением времени художественный уровень представленных на них работ вырос. Организаторы научились отбирать и правильно развешивать картины.

Ежегодные выставки открывались в июле и действовали до конца октября, за это время их посетили около 800 тысяч человек. Всего насчитывалось 8 выставок, зрителям были продемонстрированы более 12 тысяч произведений. Все выставленные предметы продавались, главными покупателями были партийные руководители во главе с Гитлером.

За 8 лет работы национальных выставок удалось выручить 13 миллионов рейхсмарок. Один только фюрер купил более 1 тысячи произведений живописцев и скульпторов, истратив на это около 7 миллионов рейхсмарок. Разумеется, картины и скульптуры приобретались не для пополнения личной коллекции Гитлера, а исключительно в целях государственной помощи немецким художникам. Новые приобретения переправлялись в партийные и государственные учреждения.

Произведения, демонстрировавшиеся на Больших художественных выставках, очень редко попадали в музеи, директора которых ориентировались на искусство XVII–XIX столетий. Зато, благодаря выставкам, эти работы хорошо продавались, и это объясняет расцвет портретного жанра в Третьем рейхе. Нацистским чиновникам приходилось покупать свои портреты, даже если они им не нравились.