Всеобщая история искусств в шести томах. Том 5 (с иллюстрациями)

илл. 379

Но этот человек не растерял все же своих лучших качеств и в последние десятилетия жизни. Впрочем, под конец к нему пришли и признание и всякие почести, хотя старому художнику было уже поздно менять сложившееся отношение к жизни и свои взгляды. Да и хвалили его теперь совсем не за сильнейшие стороны его искусства. Невзирая на это, Уистлер оставался прекрасным реалистическим портретистом. Он не переставал быть и тончайшим поэтом природы. Всю жизнь он занимался пейзажем, создавая такие смелые обобщенные работы, как «Старый мост в Бэттерси» (ок. 1865; Лондон, галлерея Тейт) или «Темза у Бэттерси» (1863; Чикаго, Институт искусств), такие верные и нежные серебристые или лазорево-синие этюды моря, как те, например, что хранятся в московском Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и в ленинградском Эрмитаже.

Джеймс Мак-Нейл Уистлер. Венеция. Офорт. 1880 г.

илл. 377

Уистлер был выдающимся акварелистом и офортистом, В конце 90-х гг. в его парижской студии училась А. П. Остроумова-Лебедева. Этот нелюдимый чудак со всей сердечностью принял молодую русскую художницу, напомнившую ему о его собственной юности в Петербурге. Он помог ей найти тот чеканно-строгий и полный ясной простоты язык, который с такой поэтической силой сказался в ее гравюрах 900-х гг.

В творчестве наиболее одаренных американских художников выразились лучшие стороны американской художественной культуры этого времени. Достоинства их произведений особенно наглядно выступают на фоне бездарности и безвкусицы «официального» буржуазного искусства. Как, однако, сильно было воздействие реакционных буржуазных вкусов, можно видеть по тем нередко очень резким противоречиям, какими окрашено творчество многих выдающихся художников этих лет.

Особенно характерен пример творчества такого блестящего живописца, как Джон Сингер Сарджент (1856—1925), одного из самых молодых портретистов мира в 80—90-е гг., ученика Каролюс-Дюрана в Париже. Он приезжал время от времени в Америку, подолгу жил в Англии, странствовал по другим странам Европы, и поток заказных портретов самых «избранных» представителей международного «высшего общества» был вполне способен затопить все лучшие стороны большого творческого дара этого художника. Сарджент без конца писал эффектные и нарядные «великосветские» портреты, обычно в рост, выполненные с необыкновенной быстротой и уверенностью. Правда, весь этот декоративный блеск, небрежность изящества поз, изысканная элегантность костюмов, заменявшие отсутствующую психологическую глубину, чаще всего появлялись в его парадных женских портретах; именно из-за них легла на творчество Сарджента печать салонной красивости и бессодержательной космополитической моды.

Но Сарджент не всегда был таким внешним и поверхностным художником. По сравнению с его бравурными импрессионистическими этюдами разных парижских концертов или испанских танцев, сделанными во время скитаний по Европе, кажутся особенно сосредоточенно-тонкими и реалистически конкретными его жанровые картины раннего периода, написанные в Америке,— словно он боялся упустить или потерять что-то из самых характерных и важных черт своей родной страны.

Вся мера поэтического восприятия мира и утверждения настоящих человеческих ценностей раскрывается в тех произведениях Сарджента, где он со всей непосредственностью, искренне и серьезно изображает детей — «Китайские фонарики» (1887; Лондон, галлерея Тейт) — или людей умственного творческого труда, далеких или даже враждебных буржуазным взглядам и вкусам. Таковы портреты художника Робертсона (там же), Сюзанны Пуарсон (1884; Париж, собрание Крюз) и особенно два портрета 1880-х гг. знаменитого английского писателя Стивенсона (Цинциннати, музей Тафта), которые позволяют отвести Сардженту почетное место в истории американского искусства.

Джон Сингер Сарджент. Сюзанна Пуарсон. 1884 г. Париж, собрание Крюз.

илл. 380

С творческим путем Сарджента был сходен путь творческого развития Уильяма Меррита Чейза (1849—1916). Он работал в разных жанрах, писал многочисленные портреты (среди них — изящный, островыразительный портрет Уистлера), пейзажи, натюрморты и пр., с течением времени став, подобно Сардженту, модным и достаточно поверхностным художником. Но в лучший свой период Чейз, особенно под воздействием Икинса в Филадельфии, создал ряд живых человеческих образов, окрашенных внутренней напряженностью, тревогой и печалью,— «Женщина в белой шали» (1893; Филадельфия, Пенсильванская Академия художеств), «Мужская голова» (из галлереи в Буффало), «Автопортрет» (Цинциннати, частное собрание). Хотя Чейз и не удержался на этой дороге до конца своих дней, он сыграл важную роль как прекрасный педагог, пропагандировавший реалистические принципы и ставший связующим звеном между Икинсом и реалистами 20 в.

Подобно Сардженту и Чейзу, с Европой в большой мере было связано творчество Мэри Кэссет (1844—1926). После обучения в Пенсильванской Академии художеств она завершила художественное образование в европейских музеях, в частности на изучении работ Энгра и Гольбейна. Рисунок навсегда остался основой ее живописных. произведений, и высшей похвалой для нее был отзыв Э. Дега, сказавшего, что он «не думал, чтобы женщина могла так рисовать». В кругу Э. Мане и Дега окончательно сложилось ее искусство, целиком посвященное изображению современной городской жизни, но ей не хватало внутренней значительности и той трезвой оценки жизни, которая отличала ее французских друзей,— в ее бесчисленных женских и детских фигурах есть несколько монотонное ощущение безмятежного покоя, далекого от каких-либо глубоких переживаний. Если Мэри Кэссет и не вкладывала особой душевной сложности в свои крупнофигурные жанровые сцены, она все же хорошо умела улавливать естественность повадок и движений, живую характерность повседневной жизни («Утренний туалет», 1886; Вашингтон, Национальная галлерея, и др.).

Первым, кто завез в США приемы и манеру импрессионистической живописи, был Т. Робинсон, сменивший обучение у Каролюс-Дюрана и Жерома на увлечение ранними работами Клода Моне, с которым он вместе писал в Живерни. Принципы импрессионизма разрабатывали в пейзажах Джон Генри Туоктмен (1853—1902) и Чайльд Хэссем (1859—1935), создавшие на основе изучения живописи Моне, Сислея и Писсарро свой самобытный мир художественных образов. Пейзажи Туоктмена крепко построены, ясно пространственны, несут в своем нежном серебристом колорите непосредственное чувство природы, не заслоненное формальными исканиями.

На вторую половину 19 в. приходится — впервые в США — широкое развитие графики, высший уровень которой был определен рисунками и акварелями Хомера, так же как акварелями и офортами Уистлера. На этот же период приходится деятельность Томаса Наста (1840—1902), занимавшегося политической карикатурой. Уже в конце 50-х гг. он начал свою работу в иллюстрированных еженедельниках, делая рисунки на злободневные темы, нередко сатирического характера, но в то же время откликаясь и на такие важнейшие историко-политические события, как восстание Гарибальди или похороны Джона Брауна.

В 70-е гг. его политические карикатуры, грубоватые и бесцеремонные, приобрели особенную популярность и влияние, помогая борьбе против всякого рода злоупотреблений. Между прочим, именно Наст «изобрел» в 1874 г. дожившие до наших дней олицетворения демократической и республиканской партии в виде осла и слона. В своей склонности к языку аллегорических обобщений, к гротескной резкости преувеличений, так же как и в демократической направленности своей сатиры, Наст явился подлинным предшественником демократической и революционной американской политической графики 20 в.

Во второй половине 19 в. начинается подъем скульптуры в США. На смену робким подражателям Кановы и другим далеко не лучшим образцам европейской классицистической скульптуры приходят мастера, обретающие свое творческое лицо.