Мир культуры. Основы культурологии

Однако наука XVII века, противоречивая и обширная, давшая еще одно

название своему времени — “век гениев”, легла в основу энциклопедизма

следующего за ним века Просвещения.

§ 3 Барокко и классицизм — менталитет, мировоззрение и

стиль XVII века

Если идеалом эпохи Возрождения был гармонически совершенный человек,

личность, для которой нет противоречий между личным и общественным, то

человеку XVII века свойственно бесконечное столкновение этих начал; если для

героя произведений искусства Ренессанса характерно было единство с внешним

миром, природой, то герой Нового времени осознает свою зависимость от

окружающей среды и внешних обстоятельств. Драматизм действительности,

крушение идеала Возрождения привели к новым формам восприятия мира.

Оптимистический реализм Возрождения сменяется чувством неустойчивого

положения человека, для которого характерен тот или иной внутренний конфликт:

столкновение прав личности и общественного долга, бунт против слепого

подчинения авторитетам светской или церковной власти, осознание

противоречивости бытия. Личности все труднее отыскать свое место в новых

отношениях общества, которому все меньше нужен всесторонний человек

Ренессанса и все больше, — чеповек-функция. Эта трагическая коллизия находит

выражение в двух направлениях мысли, в двух способах соотношения с миром и,

наконец, в двух художественных стилях — барокко и классицизме.

Происхождение термина

“барокко”

неясно, известен лишь перевод с итальянского:

странный, вычурный. Можно предположить,

что барокко представляет собой не только

художественный стиль (часто считают барокко

лишь направлением

искусства), но и

особый

образ

отношения к миру и

с

миром. Он связан с

кризисом идеалов

Микеланджело Караваджо.

гуманизма,

Лютнист

общественно-политическими

потрясениями,

400

характерными для XVII века. Для менталитета человека барокко свойственны

чувство растерянности и смятения, ощущение противоречивости мира,

непостоянства счастья, всесилия рока и случая. Оптимистический идеал Ренессанса

“сменяется пессимистической оценкой действительности, а восторженное

преклонение перед человеком и его возможностями — подчеркиванием его

двойственности, непоследовательности, испорченности”; постоянно осмысляется

“несоответствие между видимостью вещей и их сущностью, ощущается

разорванность бытия, столкновение между телесным и духовным началом, между

привязанностью к чувственной красоте мира и осознанием бренности земного

бытия” [121, т. 4, с. 64].

Возникновение барокко чаще всего связывают с Контрреформацией. Дело в

том, что после бурных событий прошлого, ожесточенных религиозных войн Европа

была разорена и разрушена. Посреди объятой войнами Европы только Рим избежал

религиозных бурь и потрясений. В нем оставался оплот

Церковь св. Карла

католической церкви, хотя и

Бартоломео.

потесненной в своем влиянии, но

Антверпен

еще очень сильной, особенно после

Тридентского собора, поэтому именно здесь

возникает стремление утвердить торжество

официальной церкви. Как считает современный

французский теоретик Э. Маль, главными идеями

церкви этого времени были: мученичество, видение,

экстаз, смерть. Эти религиозные темы в сознании

людей соединялись со смыслом и благой целью

праведного существования. Они не могли

существовать только на рациональной основе, к ним

непременно должна была быть примешана сильная

эмоция, впечатляющая верующего и оказывающая сильное воздействие на любого

другого человека. В этом мощном эмоциональном заряде должно было запечатлеться

не только мистическое состояние приобщения к религиозному таинству, но и

торжествующее чувство победы церкви над ее реформаторами. Поэтому барокко

возникает первоначально в религиозном искусстве, прежде всего в архитектуре. И

романский стиль, и готика имели вполне определенные и возведенные до уровня

закономерности правила создания сооружений. Линии этих построек были четкими

и определенными. Барокко — это “буйство изогнутых, пересекающихся,

переливающихся каменных масс, потерявших свою “каменность” и как будто

получивших свойства вязкого пластичного материала” [99, вып. 2, с. 92].

Постепенно барокко перешло из архитектуры в скульптуру, живопись и другие

формы духовной жизни.

401

Рембрандт вам Рейн.

Ганимед. 1635 год

Может возникнуть вопрос: как же был связан с кризисом духа столь

стремительный и динамичный (первоначально только художественный) стиль, как

барокко, как оно в рамках церковного искусства смогло компенсировать духовную

смуту и чувство растерянности, о которых мы только что сказали? Надо заметить,

что Контрреформация не могла преодолеть религиозные расхождения —

реформаторы как раз требовали высокой нравственности в религиозных чувствах.

Церковь в данном случае боролась за власть — земную и духовную. Ей нужны были

апологеты, выразители и просто прихожане. Она должна была царить над

внутренним миром человека, уже вкусившего опасности рационализма, определять

рамки греха и благочестия, а также судьбы всех категорий населения — от

обывателей до королей. Привлечь в свое лоно можно было, противопоставив

суровому быту протестанта яркую зрелищность католицизма. Поэтому в “искусстве

барокко, даже когда оно непосредственно служило церкви, не очень-то много того,

что называют благочестием, несмотря на то, что постоянно изображаются чудеса,

видения, мистические экстазы. В этих экстазах слишком явно проступают

чувственность, “плотскость” и даже прямая эротика” [там же, с. 97].

Один из самых известных теоретиков барокко Эммануэле Тезауро (1592—

1675) называл в качестве главного принципа

П. Рубенс. Автопортрет с

“барочного мышления” — “принцип быстрого

женой Изабеллой Брант

разума”. Быстрый разум живет законами, отличными

на фоне куста

от законов мышления, он насыщен фантазиями,

жимолости. 1609 год

метафорами, соединяя важное и случайное, серьезное

и забавное, смешное и печальное. В нем

переплетаются природа и человек, божественное и

созданное человеческим гением. Гении, обладающие

быстрым разумом, “из несуществующего порождают

существующее. Остроумие из невещественного

творит бытующее, и вот лев становится человеком,

орел — городом. Оно сливает женщину с обличьем

рыбы и создает сирену как символ ласкательства,

соединяет туловище козы со змеей и образует химеру

— иероглиф, обозначающий безумие” [235, т. 2, с.

625, 626]. В такой системе мышления постепенно

исчезают границы самых различных явлений, и в

искусстве появляется некоторое пренебрежение

целесообразностью, тем, что называется “здравый

смысл”.

Эти особенности барокко отразились во всей своей полноте в творчестве

Караваджо, Бернини в Италии, Веласкеса — в Испании, Ван Дейка и Рубенса — во

Фландрии.

Творчество Пауля Рубенса (1577—1640) особенно явственно демонстрирует

проникновение барокко в светскую жизнь, освобождение его от религиозной

тематики и существование его как особого менталитета в контексте культуры XVII

402

века. В его картинах царят вечное движение, напряжение, борьба людей с