Александр III и его время

29 октября Великое народное собрание избрало на престол принца Вальдемара Датского (шурина Александра III). На другой же день по получению о том телеграммы от правительства Болгарии король Датский и сын его принц Вальдемар отказались от избрания. Выдвинута была, как будто из русских сфер, кандидатура князя Николая Мингрельского, но она хода не получила. В связи с тем, что все требования генерала Каульбарса были проигнорированы болгарским руководством и Народное собрание открыто вопреки его настояниям, 8 ноября 1886 г. по повелению Александра III временному правительству была предъявлена нота. В ней говорилось, что российское правительство не находит возможным поддерживать сношения с болгарским правительством, как с утратившим доверие России. Генерал Н. В. Каульбарс покинул страну со всем персоналом агентства.

В конце декабря 1886 г. в Петербурге по предложению прибывших сюда офицеров-эмигрантов П. Груева и А. Бендерева был одобрен план общего восстания в Болгарии. МИД намеревался выделить достаточное количество средств и по согласованию с Военным министерством 2 тыс. ружей. Все действия заговорщиков должны были координироваться чрезвычайным посланником и полномочным министром в Румынии М. А. Хитрово. Однако этот план не был реализован. Между тем в конце февраля — начале марта 1887 г. подняли восстание военные гарнизоны в Силистрии и Русе, но выступления эти были безжалостно подавлены, а организаторы и активные участники их, коим не удалось скрыться, расстреляны. Александр III крайне болезненно переживал эту неудачу. Он пришёл в ярость, узнав о расстреле руководителей восстания. На первых порах он даже был готов пожертвовать тридцатью миллионами рублей из своих личных средств для оккупации Болгарии. Но здравый смысл удержал его от этого шага. Правящая российская элита испытывала полную растерянность.

25 июня 1887 г. новым правителем Болгарии был избран ставленник Австро-Венгрии 26-летний австрийский офицер князь Фердинанд Саксен-Кобург-Готский. В августе он сформировал болгарское правительство во главе с русофобом Стомболовым, что явилось очередным неприятным сюрпризом для Петербурга. В Болгарии усилилось австро-германское влияние.

В результате болгарского кризиса Россия утратила ряд политических приоритетов, приобретённых ею в Болгарии в итоге Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Болгарский кризис обострил внутрипартийную борьбу в России по вопросу о союзниках. «Московские ведомости» осуждали политику западных держав и деятельность русских дипломатов, которые привели к ослаблению русского влияния в Болгарии (385, 1885, № 252). Газета предлагала «не связывать себя больше оковами Тройственного союза» (385, 1886, № 266) и сохранить добрые отношения с Францией. Либеральная пресса, особенно журнал «Русская мысль», резко негативно отнеслась, к позиции официальной России, называя её ошибочной. Просчётами России, подчёркивали либеральные публицисты, воспользовались европейские державы, которые заняли место России в Болгарии.

Ухудшение отношений России с Германией и Австро-Венгрией

Болгарские события послужили толчком к обострению международной обстановки на европейском континенте. После некоторого примирения в начале 80-х гг. в Англии была развязана кампания против России. Британский лев пытался втянуть в войну с Россией Австро-Венгрию и Германию. Однако «железный канцлер» рекомендовал венскому двору не втягиваться в вооружённый конфликт, по крайней мере, до тех пор, пока Англия сама не вступит в войну с Россией. Властвуя хитростью, он, в свою очередь, пытался обострить на Балканах противоречия между Петербургом и Лондоном. Видя это, английская «Таймс» весной 1885 г. обвинила Бисмарка в том, что он намеренно разжигает костёр войны между Россией и Англией. Бисмарк считал, что существующие противоречия между этими странами рано или поздно могут смениться дружественными отношениями и союзом, что очень опасно для Германии. «Поэтому германская политика, — считал канцлер, — должна ближе подойти к попытке установить между Англией и Россией скорее враждебные, нежели слишком интимные отношения». Неслучайно он рекомендовал Александру III в ноябре 1886 г. оккупировать Болгарию и одновременно подталкивал Джона Буля против России. Тогда же, воспользовавшись тем, что внимание европейских держав приковано к болгарскому кризису, верхушка правительственного аппарата кайзера подняла кампанию против Франции, где милитаристские круги, близкие к военному министру генералу Ж. Буланже, в свою очередь, вели реваншистскую пропаганду против Германии. И в Берлине, и в Париже шовинистическая кампания была связана с прохождением законопроектов об увеличении армии. В ноябре 1886 г. Бисмарк предложил рейхстагу утвердить законопроект, устанавливавший военный бюджет на 7 лет, и позволяющий довести численность армии в мирное время до 468 тыс. человек.

В это же время между Германией и Россией пробежала чёрная кошка в виде таможенной борьбы, что ещё больше обострило активность антигерманского направления в рядах высшей администрации России. Александр III, К. П. Победоносцев, Н. П. Игнатьев, Н. Н. Огарёв (и близкие к нему руководители армии и флота) были враждебно настроены к Германии и готовы были к изменению внешнеполитического курса. С лета 1886 г. М. Н. Катков повёл энергичное наступление на гогенцоллерновскую Германию и дуалистическую монархию Габсбургов в руководимых им органах — газете «Московские ведомости» и журнале «Русский вестник». С завидной настойчивостью он доказывал необходимость сближения с Францией. Тогда же через И. Ф. Циона он развернул агитацию за сближение с Россией и во Франции (с августа 1886 г. тот стал одним из руководителей журнала Nouvelle Revue, на страницах которого появились статьи Каткова). В конце декабря Катков подал Александру III через министра внутренних дел Д. А. Толстого записку об отношении России к Германии и Франции. В ней он уверял монарха, что Россия не может гарантировать свой нейтралитет в случае войны Германии с Францией. Париж должен держать часть своих войск на итальянской и австрийской границе. Если Россия гарантирует нейтралитет, кайзер бросит все свои силы против Франции, что поставит последнюю в неравное положение по сравнению с Германией. Петербург должен сохранить полную свободу действий и не принимать никаких обязательств по отношению к немцам. Только при этом условии Россия останется арбитром мира. Государь, по свидетельству Е. М. Феоктистова, написал по этому поводу Толстому: «Прошу Вас передать Каткову мою благодарность и скажите ему, что я не сомневаюсь в его преданности и в его желании служить интересам отечества, как он их понимает и может» (182, с. 229). Следует подчеркнуть, что в это время не только катковская печать, но почти вся отечественная пресса ясно и определённо высказывалась против агрессивной политики Германии и в защиту Франции.

Тем не менее самодержец всероссийский колебался. Он ещё не был готов изменить политику в отношении Германии.

11 января 1887 г. О. Бисмарк выступил в рейхстаге с громовой речью против французов и провёл в Эльзасе и Лотарингии ряд мер, усиливших реваншистские настроения во Франции. В многострадальной Европе вновь сложилась обстановка военной тревоги. Министр иностранных дел России Н. К. Гирс, его ближайший помощник В. Н. Ламздорф, а также помещичьи круги, которые вели торговлю через Балтийское море, ещё пытались сохранить союзные отношения с Германией. На короткое время Гирсу удалось убедить царя в целесообразности двусторонних русско-германских переговоров (без Австрии), начатых в 1887 г. по истечении 3-летнего срока подписания «Союза трёх императоров».

В итоге переговоров в Берлине 6 (18) июня 1887 г. русским послом Павлом Шуваловым и Бисмарком было подписано секретное русско-германское соглашение, получившее название «перестраховочного договора». По замыслу Бисмарка договор должен был устранить опасность войны Германии на два фронта. Опираясь на Тройственный союз, направленный против России и Франции, «великий юнкер» решил перестраховаться путём заключения соглашения с Россией и тем самым предотвратить её сближение с Францией. Петербургу договор был необходим ввиду обострения его отношений с Лондоном.