Ум первобытного человека

В связи с этими условиями находится также характерный выбор пищевых веществ разными племенами, как-то исключительно мясная пища некоторых племен (быть может, наиболее выраженная у эскимосов) и исключительно растительная пища других племен, очень распространенная, например, в южной Азии. По всей вероятности как тот, так и другой род пищи оказывает значительное влияние на телесную форму этих рас.

Вторая группа причин, оказывающая сильнейшее влияние на развитие различных рас прирученных животных, а именно сознательный отбор, вероятно, никогда не играла весьма значительной роли у человеческих рас. Мы не знаем ни одного случаи, подтверждающего, что браки между лицами определенных типов

[42]

одинакового происхождения были воспрещены. По-видимому, тот отбор, который мог совершаться при развитии первобытного общества, скорее принадлежал к типу естественного отбора, благоприятствующего сочетанию подобных, или это был такой сложный отбор, как тот, который обусловливался социальными законами относительно браков, не допускавшими браков между лицами, находящимися в известных степенях родства друг с другом, а часто и между членами различных поколений. Так, благодаря весьма обыкновенной форме ограничения брака, у известных племен дети брата и сестры вступают в брак друг с другом, между тем как ни детям братьев, ни детям сестер не дозволено вступать в брак между собой. Подобные ограничения встречаются в большом количестве, и они, может быть, произвели известное действие, свойственное отбору, хотя вряд ли можно предположить, что они вызвали очень заметные результаты в смысле изменения форм человеческого тела (Пирсон)[48].

В некоторых случаях косвенным последствием социальных законов было увековечение различий между, отдельными частями населения или, по крайней мере, замедление их полного смешения. В этом случае законы эндогамии относятся к группам различного происхождения, и его можно наблюдать, например, у каст в Бенгалии, где низшим кастам свойственен характерный южно-индийский тип, между тем как высшие касты сохраняют тип племен северо-западной Индии (Рислей и Гет)[49]. Однако существование многочисленных промежуточных каст доказывает, что даже и там, где законы относительно эндогамии столь строги, как в Индии, они не могут предотвратить смешения крови. На вопрос, повлекла ли за собой в крайних случаях эндогамия у небольших групп, как у древних египтян, развитие резко выраженных типов, нельзя дать ответа; но известно, что ни один из этих типов, когда они встречаются среди многочисленного населения, не сохранился.

Что же касается третьего элемента приручения, то он, вероятно, имел очень важное значение в развитии человеческих рас. Скрещивания между различными типами до такой степени обыкновенны в истории первобытного населения и до такой степени редки в истории диких животных, что в этом случае аналогия между прирученными животными и человеком становится весьма явственной. Случаи гибридных форм в природе почти повсюду редки; между тем, как мною указано выше, прирученные животные подвергались бесчисленным скрещиваниям. Скрещивания между в высшей степени различными человеческими типами также происходят очень часто. Как пример, я могу упомянуть браки между хамитскими племенами Сахары и негритянскими

[43]

племенами Судана (Нахтигаль)[50]; смешение между негритосами и малайцами, столь частое на малайском полуострове (Мартин)[51], и, вероятно, в значительной степени обусловившее характерное распределение типов во всем Малайском архипелаге; смешение, происходившее на островах Фиджи; смешение айносов и японцев в северной части Японии; европейцев и монголов в восточной Европе; не говоря уже о сравнительно недавних смешениях европейцев с другими расами, обыкновенно происходивших при расселении европейской расы по всему миру.

Эта точка зрения, а именно взгляд на человека, как на прирученное существо (за единственным, быть может, исключением немногих охотничьих племен), имеет большое значение и для ясного понимания проявлений его умственной деятельности. Поведение первобытных прирученных животных, например, эскимосской собаки или чукотского северного оленя, резко отличается от поведения диких животных. Пожалуй, можно оказать, что, в общем, умственный кругозор прирученных форм, по-видимому, шире, при чем эта широта кругозора возрастает по мере того, как приручение подвигается вперед. Случаи, в которых проявления умственной деятельности прирученных животных несовершеннее, чем у диких животных, встречаются, но они не столь часты, как противоположные случаи. Примером этого рода могут служить овцы.

Таким образом, мы приходим к тому заключению, что окружающая среда оказывает важное влияние на анатомическое строение и на физиологические функции человека, и что, вследствие этого, нужно ожидать различий в типе и в действиях между первобытными и цивилизованными группами одной и той же расы. Представляется вероятным, что одну из главнейших причин этих видоизменений следует усматривать в том, что при развитии цивилизации человек все более и более привыкает к домашней жизни.

[44]

Теперь мы можем перейти к рассмотрению другого элемента, определяющего физический тип человека. Хотя мы уже видели, что окружающая среда, в особенности привычка к домашней жизни, имеет далеко простирающееся влияние на телесную форму человеческих рас, эти влияния играют совершенно второстепенную роль по сравнению с далеко простирающимися влияниями наследственности. Если даже допустить наибольшую степень влияния окружающей среды, все же легко убедиться в том, что все существенные черты человека обусловливаются, главным образом, наследственностью. Потомки негров всегда будут неграми, потомки белых — белыми; мы можем даже пойти значительно дальше и признать, что существенные детальные характерные черты типа всегда будут воспроизводиться в потомках, хотя они могут в значительной степени видоизменяться под влиянием окружающей среды. Я склонен полагать, что влияние окружающей среды имеет такой характер, что, хотя у одной и той же расы может вырабатываться иной тип при переходе из одной окружающей среды в другую, однако, она вернется к старому типу, если будет вновь перенесена в старую окружающую среду. Это не было доказано фактическими антропологическими данными, но представляется рациональным сделать это предположение по аналогии с тем, что мы знаем о том, что происходит в таких случаях с животными и растениями. Конечно, было бы чрезвычайно желательно выяснить этот вопрос соответственными исследованиями.

Для более ясного понимания расовой проблемы представляется необходимым определеннее охарактеризовать наследственность. В спорах антропологов нового времени относительно способа унаследования родительских черт детьми отстаивались две теории. Френсис Гальтон и его сторонники[52] допускали, что форма тела

[45]

индивидуума определяется тем расовым типом, к которому принадлежат родители, при чем, однако, он видоизменяется тенденцией возвращаться к типу промежуточному между специальными вариациями, представляемыми родителями. Например, если отец какого-либо индивидуума чрезвычайно высок, а мать несколько выше среднего роста, то предполагается, что у детей будет обнаруживаться тенденция к росту, несколько приближающемуся к общему типу, но в то же время зависящему от промежуточной величины, лежащей между ростом матери и ростом отца. С другой стороны, развитие учение Менделя о наследственности (Локк, Бетсон)[53] побудило других исследователей предположить, что дети лиц двух различных типов могут представлять собой смешанный тип, но что их потомки обнаружат тенденцию возвращаться или к одному или к другому из родительских типов, или что влияние одного из родительских типов может преобладать над влиянием другого родительского типа. Исследований, относящихся к этой проблеме, не очень много; но полученные до сих пор результаты, по-видимому, в общем, свидетельствуют скорее в пользу видоизмененной формы наследственности в смысле Менделя, чем в пользу наследственности, характеризующейся возвращением детей к среднему типу между родителями, или к типу, зависящему от такого среднего типа.