Русская литература XVIII векa

То же, в сущности, положение мы видим в «Передней знатного боярина». В этой одноактной пьеске изображена толпа просителей у дверей комнаты всевластного фаворита. Все они пришли к нему с важными делами. А на поверку оказывается, что все просители – это дармоеды или жулики, которые могут только отнять время у вельможи. Вот перед нами бедная старушка, приехавшая просить о пособии; врет она, – объясняет Екатерина, – она скрывает, что у нее есть деревенька, которая ее кормит, да она же еще и пьяница. Другие просители не лучше. Значит вывод таков: жалобы на невнимание правителей к нуждам людей неверны. Наоборот, те, кто жалуются, кто принужден просить о помощи, о правосудии, – сами весьма и весьма подозрительны для Екатерины. Интересен в этой комедии один посетитель передней вельможи, француз Оранбар; это – тоже прожектер; он приехал из Франции, чтобы научить уму-разуму русское правительство; о себе он высокого мнения, а о действиях властей в России очень низкого. В Оранбаре без всякого труда можно было узнать Мерсье де ла Ривьера, а вместе с тем и вообще просветителей-французов; Екатерина не постеснялась в самом издевательском виде изобразить своих «друзей» и «учителей» в своей комедии.

Между 1772 и 1785 гг. в комедийном творчестве Екатерины был, по-видимому, перерыв. В 1785-1786 гг. она написала три комедии против масонов; в них она изображала жуликами деятелей масонской организации, в которых она не без основания видела своих врагов. Затем последовала серия комедий, лишенных острой политической направленности; это – комедии интриги и безобидной шутки; Екатерина настаивала ими на своей тенденции насадить такую комедию на русской сцене в противовес комедии типа «Недоросля». Нужно сказать, что поздние пьесы Екатерины скучны и бестолковы, даже комедия «Вот каково иметь корзину и белье» (1786), обозначенная самой Екатериной в подзаголовке: «Вольное, но слабое переложение из Шекспира», – это действительно очень слабая переделка «Виндзорских кумушек» (в том же 1786 г. Екатерина работала над не более удачной переделкой «Тимона Афинского» Шекспира в комедию «Расточитель»), Впрочем, самое обращение Екатерины к Шекспиру заслуживает внимания. Кроме комедий, Екатерина писала во второй половине 1780-х годов исторические хроники, тоже в «подражение Шекспиру»; эти пьесы написаны без соблюдения единств и других правил классицизма, без единого сюжета и рассчитаны на великолепное сценическое оформление. Первая из них – «Историческое представление... из жизни Рюрика», вторая – «Начальное управление Олега» (обе – 1786 г.). Задача их – прославить мудрость русских самодержцев и спасительность самодержавия. Не лучше и комические оперы Екатерины, в которых она хотела использовать фольклор, но нимало не смогла приблизиться к существу народного искусства; таковы «Февей», «Новгородский богатырь Боеславич», «Храброй и смелой витязь Ахридеич» (все три – 1786 г.), «Горе-богатырь Косометович» (1789). Нужно отметить, что эти псевдонародные оперы также не лишены политического смысла. Так, Февей заключает назидание Павлу Петровичу слушаться матери-Екатерины, не выходить из ее воли и не стремиться ездить за границу (известно, что Екатерина не любила своего сына, теснила его и боялась его претензий на трон; вопрос о поездке Павла за границу в 1781–1782 гг. был острым политическим вопросом). Опера о Боеславиче, т.е. Василье Буслаеве, представляет Василья князем, который проучил новгородцев, пожелавших не слушаться самодержца, и заставил их лебезить перед спасительной жестокостью самодержавия. Опера о горе-богатыре Косометовиче – сатира на шведского короля Густава III, начавшего неудачную войну против России, а может быть, и на Павла Петровича, попытавшегося участвовать в военных действиях против шведов и устраненного от этого дела Екатериной, боявшейся его влияния в армии. В операх Екатерины (как и в ее «исторических представлениях») в прозаический текст вставлено множество арий и хоров, частью взятых из стихотворений Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова, частью сочиненных секретарем императрицы Храповицким.

* * *

Добролюбов Н.А. Русская сатира екатерининского времени.

Афанасьев А.Н. Русские сатирические журналы 1769–1774 гг. М., 1859.

Трутень/Под ред. П.А. Ефремова. СПб., 1865.

Живописец/Под ред. П.А. Ефремова. СПб., 1864.

Автономов Н.П. Всякая всячина (Чтения в Об-ве ист. и древн.росс., 1913. Кн. 2).

Солнцев В. Ф. Всякая всячина и Spectator. СПб., 1892.

Солнцев В.Ф. Смесь, сатирический журнал 1769 г. СПб., 1894.

Лазурский Л. В. Всякая всячина (Русск. Библиофил. № 7–8, 1914).

Семенников В. П. Русские сатирические журналы 1769-1774 гг. СПб., 1914.

Екатерина II. Сочинения. Т. I-Х. СПб., 1901-1907.

«Наказ» Екатерины II/Под ред. Н.Д. Чечулина, СПб., 1910.

Щербатов М.М. Сочинения. Т. I-III. СПб., 1896-1898.

Щербатов М.М. Неизданные сочинения/Вступит, статья П.Г. Любомирова. М., 1935.

Чечулин Н.Д. Русский социальный роман XVIII в. СПб., 1900.

М я к о т и н В. А. Из истории русского общества. СПб., 1906 (Статья «Дворянский публицист екатерининской эпохи»).

Кизеветтер А. А. Исторические очерки. М., 1912 (Статья «Русская утопия XVIII в.»).

Гуковский Г. А. Из истории русской оды XVIII в.//Поэтика. Т. III. Л., 1927).

МАСОНСТВО

НОВИКОВ МАСОНСКОГО ПЕРИОДА

НАЧАЛО РУССКОГО СЕНТИМЕНТАЛИЗМА БОГДАНОВИЧ. ХЕМНИЦЕР

Семидесятые годы XVIII в. – время большого перелома, разрушения укрепившихся в прежние годы устоев мировоззрения дворянства.

Крушение идеологии классицизма. Основным решающим событием, определившим и причину, и характер этого перелома, было пугачевское восстание. Оно не только привело к правительственному походу против либеральной мысли в среде дворянства, но и к глубоким деформациям самой этой либеральной дворянской мысли. Отсюда и кризис литературы, и дальнейшее преобразование ее.

Именно в пугачевскую пору и в первые же годы после нее русский дворянский классицизм стал разрушаться. Снизу и сверху скопились силы, разбивавшие классицизм в самом корне, в его социально-идеологической основе. Группа дворянских либералов, несшая его как свое литературное знамя, подверглась ударам потемкинского режима, также связанного с «уроками» восстания. Страх перед ним заставил правительство активно выступить против крамолы и в среде дворянства. Страх крестьянской революции заставил многих из среды либералов сдать свои позиции. Ясность, целеустремленность, законченность, самоуверенность мировоззрения Сумарокова не могли сохраниться после испытания 1773–1775 гг. За плечами всей литературы, начиная с 1774 г. и до «Путешествия» Радищева, все время стояла мысль о катастрофе, чуть-чуть не поглотившей дворянскую монархию. Только что улеглась (относительно, конечно) буря гражданской войны, как началась новая тревога, поднялась новая буря, очень далекая, казалось бы, и все же потрясшая сознание культурных слоев российской империи, как она потрясла весь мир. Началась революция в Северной Америке. Крестьяне, купцы, интеллигенты-адвокаты, ученые, литераторы, подданные английского короля, жившие в Америке, не захотели больше быть колониальными рабами лондонского Сити и подняли восстание. Сразу же восстание провозгласило лозунги свободы, равенства, демократической республики, «прав человека и гражданина». Идеалы просветителей XVIII в., казалось, должны были воплотиться в жизнь, и борьба за них, до тех пор ведшаяся печатным словом, превращалась в борьбу с оружием в руках. С 1776 г. в течение семи лет длилась война американского народа, наскоро вооружившегося, с регулярными превосходно обученными и технически оснащенными армиями Британской империи. Уже к 1781 г. выяснилось, что народ неизбежно победит своих угнетателей, – и он победил. Республика Соединенных Штатов Северной Америки, первая мощная буржуазно-демократическая республика в мире, стала самостоятельным государством.