Завоевание Константинополя

484. Повешение рыцаря «со щитом на шее» (l’escu al col) — вид позорной казни: щит на ремне через шею рыцарь носил тогда, когда не участвовал в бою.

485. Примерно в тех же выражениях сообщает о захваченной в Константинополе и поделенной между завоевателями добыче «бедный рыцарь» Робер де Клари. В его глазах, «все это громадное добро, которое туда было снесено», — «настоящее чудо» (гл. LXXXI): «Никогда с тех пор, как сотворен мир, не было видано и завоевано столь громадное количество добра, столь благородного или столь богатого — ни во времена Александра, ни во времена Карла Великого, ни до, ни после». По предположению пикардийца, «и в 40 самых богатых городах мира едва ли нашлось бы столько добра, сколько найдено было в Константинополе» (Там же).

486. Первый совет, о котором здесь идет речь, состоялся после Пасхи, т. е. после 25 апреля 1204 г.

487. Как повествует Никита Хониат, крестоносцы, собравшись в церкви Св. Апостолов, вначале думали выбрать императора посредством жребия: священники должны были вручить четырем кандидатам (кому именно, византийский историк не сообщает) четыре чаши, в одной из которых лежала бы гостия, и тот, кому досталась бы эта чаша, и был бы провозглашен императором. Это известие весьма сомнительно, поскольку способ избрания был предусмотрен и разработан весьма подробно в мартовском договоре 1204 г. Тем не менее версия Никиты Хониата получила своеобразный отзвук в позднейшей французской хронографии (XV в.).

488. Бонифаций Монферратский официально являлся главнокомандующим войском крестоносцев (он был избран на этот пост еще в 1202 г.) и уже потому мог считаться первым кандидатом на императорский трон (так полагали и в среде греков, сообщает Гунтер Пэрисский — гл. XVIII). Зато Бодуэн Фландрский, имевший крупные «заслуги» перед крестоносцами, зарекомендовал себя как сеньор, который располагал большим влиянием. К тому же его поддерживал дож Энрико Дандоло (сведения об этом приводит Никита Хониат). Во всяком случае, из рассказа Виллардуэна явствует, что во время переговоров о выборах императора среди знати разгорелись бурные споры, причем особенно яростными соперниками наряду с другими претендентами выступали Бодуэн Фландрский и Бонифаций Монферратскии. Любопытно отметить, что в письме Бодуэна I к папе Иннокентию III, написанном уже после избрания, обо всех этих распрях не сказано ни слова. Напротив, о них весьма детально повествует Робер де Клари (гл. XCIII—XCIV), сообщающий, в частности, о столь ожесточенном характере споров, что в них вмешался «мудрый» дож Венеции, предложивший, во избежание конфликта из-за обладания императорскими дворцами, если бы таковой разразился после того, как выборы состоятся, передать пока что дворцы под общую охрану всего войска (гл. XCIII). Не исключено, что Робер де Клари передает в данном случае подлинный факт, о котором он мог узнать из вполне достоверного источника, как это показывают многие другие приводимые им сведения. Характерно, однако, что Виллардуэн обходит молчанием вмешательство дожа в ход предварительных переговоров об избрании латинского императора.

489. Речь идет о Годфруа Бульонском — одном из предводителей Первого крестового похода (1096—1099 гг.), который после завоевания Иерусалима крестоносцами действительно был избран правителем созданного ими Иерусалимского королевства, приняв, однако, титул не короля, а лишь «защитника гроба господня».

490. Имеется в виду Раймунд де Сен-Жилль, граф Тулузский (с 1088 г.), принадлежавший к числу наиболее активных политиков и вождей Первого крестового похода. Правда, следуя, видимо, распространенной на Западе традиции, Жоффруа де Виллардуэн, старающийся мобилизовать «исторический материал» в пользу доводов о наиболее рациональном способе избрания императора, явно отступает тут от подлинных фактов, которые, быть может, ему и не были известны. Дело в том, что соперником Раймунда де Сен-Жиля во время овладения крестоносцами территорией Восточного Средиземноморья был итало-норманнский князь Боэмунд Тарентский, а отнюдь не Годфруа Бульонский, вообще не игравший сколько-нибудь существенной роли в походе.

491. Помимо этого, по соглашению, заключенному позднее между Бодуэном I и Бонифацием Монферратским, последний получил королевство Фессалоникийское в обмен на территории в Малой Азии (см. § 264).

492. По данным хроники «Константинопольское опустошение», выборщики были определены лишь на восьмой день после Пасхи, т. е. 2 мая 1204 г. Робер де Клари сообщает, что споры по поводу назначения выборщиков продолжались целых две недели: вероятно, это преувеличение, потому что даже между первым советом (после 25 апреля, см. выше, § 256) и самими выборами императора (9 мая 1204 г.) прошло менее 15 дней Известны также имена выборщиков. От крестоносцев («пилигримов») это были: епископы Нивелон Суассонский, Гарнье Труаский, Конрад Гальберштадтский, Пьетро Вифлеемский (папский легат, приехавший из Палестины), Жан де Нуайон, канцлер Бодуэна, являвшийся епископом Акрекилл, и аббат Пьетро де Лочедио; от венецианцев — Энрико Дандоло, Витале Дандоло, Оттоне Кверини, Бетруччо Конторини, Никколо Наваджеро и Панталеоне Барбо. Некоторые венецианские источники называют в качестве избирателей от крестоносцев четырех французов (Бодуэна Фландрского, Гюга де Сен-Поля, Жоффруа де Виллардуэна и некоего Арсюэля де Маршюэля, или Арсуля де Моркуоля), и двух ломбардцев (Джакомо Мальвичини по прозвищу Наваррец и Никколо де Пикколи).

493. Текст клятв выборщиков целиком соответствует формулировкам мартовского 1204 г. договора «О разделе империи».

494. Воскресенье 9 мая 1204 г. — эту дату называют и Бодуэн I в письме к папе, и автор хроники «Константинопольское опустошение».

495. Согласно традиции венецианской хронографии, это был дворец, расположенный на центральной площади Константинополя — Августейон, непосредственно к югу от храма св. Софии.

496. Известия источников относительно того, что в действительности происходило во время заседания коллегии выборщиков, расходятся между собой. По сведениям, содержащимся в письме Бодуэна I к Иннокентию III (папский эпистолярий, кн. VII, № 152), и по рассказу Робера де Клари (гл. XCV), выборы были проведены при полном единодушии выборщиков, т. е. единогласно. Венецианские источники передают ситуацию несколько иначе: пятеро из выборщиков от Венеции, так же как и Нивелон Суассонский, и Гарнье Труаский, первоначально высказались в пользу избрания Энрико Дандоло, ломбардцы предлагали выбрать Бонифация Монферратского, французы — графа Фландрского. Однако шестой венецианец, Панталеоне Барбо, сумел убедить их — после долгих споров — в том, что избрание дожа императором будет негативно воспринято крестоносцами, которые «уедут, и у империи не останется защитников»; он же склонил выборщиков отдать голоса графу Бондуэну Фландрскому, как сеньору, располагавшему наиболее многочисленными воинами, «человеку королевской крови, могущественному и богатому». По данным Никиты Хониата, кандидатура Бонифация Монферратского была отклонена венецианцами, опасавшимися, что его избрание императором слишком усилит позиции этого ломбардского сеньора, ближайшего соседа Венеции, также и в Италии.

497. Провозглашение императором Бодуэна Фландрского состоялось в полночь.

498. На воскресенье 16 мая 1204 г.

499. В оригинале: «et il orent bien de quoi», что можно понимать также в другом смысле — «и было из чего» (пошить эти одеяния); верен, однако именно тот перевод, который предложен в тексте. Переводчик следует в данном случае обоснованному толкованию этого пассажа, данному в свое время авторитетным знатоком Виллардуэна Э. Фаралем.

500. Бракосочетание с вдовой Исаака II Ангела и сестрой Имрэ Венгерского — Маргаритой, по-видимому, символизировало имперские притязания Бонифация Монферратского; во всяком случае, оно свидетельствовало о его стремлении обеспечить — путем династического брака — собственные права на константинопольский трон. Вместе с тем, судя по рассказу хрониста, маркиз не предпринимал каких-либо открытых действий против Бодуэна Фландрского как претендента на императорскую корону.