Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

В ходе этих широкомасштабных репрессивных мероприятий, когда судьбу сотен тысяч людей местного западноукраинского населения решали низовые органы власти и структуры НКВД, практически без надлежащего контроля и часто без суда и следствия, конечно, не обходилось без самоуправства, без грубых нарушений закона и прав человека. Это особенно отражалось в ходе выселения из родных мест и депортаций вглубь СССР семей членов ОУН или подозреваемых в сотрудничестве с организацией. Характерным примером, который основательно подорвал доверие значительной части населения Западной Украины к советской власти, были массовые расстрелы органами НКВД заключенных в тюрьмах края в начале войны — в 20-х числах июня 1941 г. перед отступлением советских войск.

Приказ Л. Берии эвакуировать всех заключенных в глубь страны, с конкретными указаниями, в какие города их направить, чтобы использовать в качестве рабочей силы, не был выполнен. В ситуации, когда ко Львову приближались войска вермахта, прибывшие из Киева заместители наркомов Т. Строкач (НКВД) и И. Ткаченко (НКГБ) приказали расстрелять поголовно всех — около 15 тысяч узников, хотя подавляющее большинство из них находились под следствием и не были осуждены. Когда немецкие войска вступили 30 июня во Львов, они открыли ворота трех тюрем, где были 2239 трупов расстрелянных и разрешили близким забрать их для захоронения

Немецкая пропаганда и газеты на украинском языке широко освещали эту кровавую акцию НКВД на протяжении всего периода оккупации края.

Все это в сумме давало аргументы противникам советской власти, активизировало польское подпольное движение и деятельность Организации украинских националистов под политическим руководством С. Бандеры. По оценке советских спецслужб численность законспирированного оуновского подполья, которое имело руководящий центр во Львове, в начале составляла около 5,5 тыс., а к лету 1941 г. достигла 7 тыс. человек, нередко организованных в вооруженные отряды. На позицию открытого антисоветизма встала влиятельная сила общества — Украинская греко-католическая церковь. В результате, новая власть за неполных два года в ходе форсированной интеграции Западной Украины, серьезно дискредитировала себя и создала предпосылки для образования в годы войны против Советского Союза украинских военных формирований в составе вермахта, в частности, дивизии СС «Галичина», отдельных батальонов «Нахтигаль», «Роланд» и полицейских частей для борьбы с советскими партизанами В годы немецкой оккупации были созданы 40-тысячная Украинская повстанческая армия и весьма значительная сеть подпольных организаций ОУН, которые оказывали вооруженное сопротивление советской власти в 1940—1950-х годах. Все это обусловило дополнительные трудности в ходе восстановления советской власти в западном регионе УССР когда пришлось применить достаточно широкие репрессивные меры, последствия которых ощущаются и сегодня в политических настроениях определенной части населения областей Западной Украины.

И. И. Ильюшин

Антисоветское подполье в Западной Украине и НКВД в 1939–1941 годах (по документам архивов российских, украинских и польских спецслужб)

Неблагоприятное для Польши развитие событий сентябрьской военной кампании 1939 г. привело к ее быстрому поражению и территориальному разделу Германией и СССР. На присоединенных к Советскому Союзу территориях Восточной Галиции и Волыни очутилось немало польских офицеров, известных общественно-политических деятелей, которые покинули Центральную Польшу, чтобы избежать арестов со стороны немцев. Местная польская общественность чувствовала себя униженной и очень болезненно переживала поражение. Большинство поляков надеялось, что уже весной будущего года западные союзники Польши одержат победу над Германией и их родина будет освобождена. С их точки зрения, Красная армия также должна была вернуться на исходные позиции. Поэтому польское население отнеслось к советской власти сдержанно. Оно полагало, что существующее положение вещей носит временный характер и не может продлиться долго [545].

Уже в первые дни после завершения военной кампании поляки развернули во Львове и в других западноукраинских городах подпольную деятельность. Однако обстановка для нее на присоединенных землях оказалась сложной ввиду специфики советского военно-политического руководства. Приобретенный поляками ранее и в совсем иной ситуации опыт создания вооруженных подпольных организаций оказался полностью непригодным. В условиях деятельности советских спецслужб использование прежних методов конспиративной работы неминуемо приводило к значительным потерям [546].

Борьба органов НКВД с антисоветским подпольем в Западной Украине оказалась более эффективной, нежели меры, предпринимаемые немецкой полицией в отношении антинацистского сопротивление в Генерал-Губернаторстве (ГГ). По мнению представителей польской конспирации, об этом свидетельствовали материалы двусторонних конференций, состоявшихся в марте 1940 г. в Кракове и на вилле «Пан Тадеуш» в Закопане, на которых спецсотрудники НКВД поделились своим опытом борьбы с подпольем с «коллегами» из гестапо. Разведывательный отдел польского подпольного Союза вооруженной борьбы (СВБ — Związek Walki Zbrojnej) выявил среди участников этих конференций 18 работников НКВД и даже раздобыл их фамилии [547].

Помимо проведения открытой борьбы с польскими подпольными организациями, действовавшими на западноукраинских землях, руководство НКВД неоднократно обращалось к наиболее влиятельным польским деятелям (например, к ксендзу Янушу Радзивиллу, профессору Казимежу Бартелю и другим) с просьбой повлиять на своих соотечественников и убедить их прекратить конспиративную деятельность на территории, занятой советскими войсками [548].

В сентябре — октябре 1939 г. нарком внутренних дел Украины Иван Серов встретился в Москве и Львове с генералом Владиславом Лянгнером, который во время сентябрьской кампании командовал обороной Львова. После многодневной его защиты от немцев генерал подписал 22 сентября акт о капитуляции польских военных частей и передал город Красной армии. Во время встреч с советским наркомом генерал пытался узнать о судьбе офицеров, которые после капитуляции Львова были вывезены на восток. Кроме того, в эти же сентябрьские дни первые польские пленные были отправлены в Козельский (Смоленская область) и Путивльский (Сумская область) лагеря, каждый из которых в тот период был готов принять по 10 тысяч человек [549].

Представители советских спецслужб, в свою очередь, пытались привлечь генерала Лянгнера к совместной работе по созданию военной разведки на оккупированной Германией территории Польши. Из-за неуверенности в отношении дальнейшей своей судьбы генерал отправил на территорию Генерал-Губернаторства жену и сына. А 18 ноября он сам тайком оставил Львов и через два дня перешел румынскую границу [550].

Однако удачный побег за границу генерала вызвал во второй половине ноября — декабре 1939 г. аресты во Львове всех польских высших офицеров. Среди них были и деятели Польской организации борьбы за свободу (ПОВВ — Polska Organizacja Walki о Wolność). Организация была создана еще в сентябре активным членом Национальной партии, генералом Марьяном Янушайтисом («Карпинским»), 27 октября последний был арестован. 8 (по другой версии — 12) декабря во львовскую тюрьму Бригидки был доставлен и его заместитель по организации полковник Ежи Добровольский. Следователи НКВД неоднократно допрашивали обоих офицеров.

Во время допросов на Лубянке в феврале-марте 1940 г. генерал М. Янушайтис пытался убедить советские спецслужбы изменить свое отношение к полякам. Генерал считал, что вскоре Москве придется вести войну с Германией, и тогда поляки станут необходимы. С Янушайтисом беседовал и нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия В июне 1940 г. генералу, несмотря на его статус заключенного, было предложено выступить с лекцией перед сотрудниками НКВД о перспективах войны между Германией и СССР. После подписания польско-советского политического соглашения от 30 июля 1941 г., известного как «соглашение Сикорского-Майского», генерал Янушайтис был освобожден. Советское руководство предложило ему возглавить Польскую армию в СССР которая должна была быть создана в соответствии с достигнутой договоренностью, но тот отказался.