Русское языческое княжество

Ставка Кровавого на преданную ему молодежь оправдалась. Они были верны ему. Они остались верны его сыну. Они не потерпели разгромных поражений. Они не проиграли ни одной войны…

Конечно, в этой войне ключевую роль сыграла дипломатия. Позиция Дании, восстановившей свой флот и жаждавшей реванша не позволила шведам вывести в Северное море (и в Аталантику) ни одного корабля. Адмиралы Юхана даже не рискнули надолго отводить свои суда далеко от столицы. Ни Финский, ни Рижский, ни Ботнический заливы блокированы не были. Масштабных морских боев не случилось.

Фактически шведы ограничились "пробой сил" — малой войной в Скандинавии и Эстонии.

На фоне этой войны (с Крымским ханством и Швецией) особого внимания не привлекли ни смерть брата Федора Московского царевича Дмитрия.

Да, в Угличе (где проживал девятилетний Дмитрий со своей семьей и всем кланом Нагих) случились беспорядки, приведшие к убийству нескольких человек (царского дьяка с сыном и племянником, сына постельной боярыни и лиц вступившихся за них).

Да, пошли слухи об убийстве царевича по приказу Годунова. Да, появились слухи о "спасении" царевича. Но… не более. Прибывшая из Москвы следственная комиссия в состав которой входили как друзья Годунова, так и его враги. Причем Василий Шуйский (враг!) возглавлял комиссию, а окольничий Клешнин (друг!) был родственником Нагова. Вывод комиссии был однозначен — царевич погиб во время эпилептического припадка, перерезав себе шейную артерию. О царевиче забыли вскоре после его смерти. 29 мая 1592 года царица Ирина родила дочь Федосью. Это событие было встречено с ликованием. Борис Годунов сделал все, чтобы утвердить взгляд на Федосью как на законную наследницу царского трона. Её рождение сопровождалось актами, которые обычно сопутствовали восшествию на престол нового государя (власти объявили об амнистии). В качестве последней законной представительницы московской династии царевна располагала правами на трон. Но московские обычаи были таковы, что царевна не могла царствовать самостоятельно. Для того чтобы стать царицей ей требовалось вступить в брак.

Поиски длились недолго. Годуновых вполне устраивал годовалый Игорь Игоревич Сестрорецкий (впоследствии заслуживший прозвище Лютый). В начале 1593 года в Москве по православному обряду состоялось венчание Сестрорецкого княжича и Московской царевны. Этим браком были недовольны многие. В Сестрорецке — могущественное жречество было недовольно заключением брака только по христианскому обряду (обычно в таких случаях обряд проводился дважды — один раз в православной церкви, другой — в любом языческом храме, лишь бы его "владелец" не был "безумным", т. е. служители не заявляли о его единственности). Но Кровавый смог их успокоить, обещанием провести этот обряд впоследствии. В Москве недовольных было больше. Естественно — значительная часть духовенства во главе с архиепископом Казанским Гермогеном противилась браку царевны с некрещеным сестрорецким княжичем. Чтобы удержать их от выступления пришлось преобразовать Казанское архиепископство в Митрополию (подкупить Гермогена более высоким чином).

Шуйские со своими сторонниками также не желали этого брака (стремление Сестрорецкой династии занять Московский трон становилось все более явным), но, будучи ослаблены недавними репрессиями, они не решились выступить.

Борис Годунов мог вздохнуть свободно. Наличие наследницы давало ему уверенность в будущем. То что Сестрорецкий князь не мог управлять Москвой без его помощи также было очевидно. К несчастью для него и для язычников, девочка умерла не прожив и двух лет. 1592–1598 годы прошли на удивление тихо. Польша и Швеция, после смерти Юхана объединившиеся под властью Сигизмунда, угрозы не представляли из-за мощнейшей оппозиции молодому королю среди шведов. Какую роль тут играла политика самого Сигизмунда (фанатичного католика), а какую — сестрорецкие, датские и голландские субсидии — непонятно. Крымское ханство и Османская империя были заняты тяжелейшей войной с европейскими державами. Персидского шаха удалось сделать своим союзником. Москва не имела конфликтов ни на одной границе. Балтийская и волжская торговля устойчиво росла.

Перед Сестрорецким княжеством некоторые проблемы имелись — в Средней Азии и на Дальнем Востоке, но в обоих случаях они были не критическими. Война, все-таки начатая Игорем Кровавым против Бухарского ханства велась достаточно вяло.

Крупный успех был достигнут в 1595 году, когда языческая пехота взяла город Кзыл-Орда, и в 1596 году, когда Тальтский отряд отразил нападение Абдуллы Второго на Кзыл-Орду (продержался до подхода уланских тысяч Ульбарова). Шла изнурительная война на истощение, которая не требовала от язычников особых усилий.

На Дальнем Востоке война Японии с Кореей принесла Сестрорецкому княжеству (точнее — Сестрорецкому купечеству) большие выгоды. Поставляя оружие обоим сторонам, а японцам — еще и корабли многие купцы смогли обогатиться.

В колониях Испано-португальская империя все более слабела и голландцы уже зондировали почву по вопросу совместной борьбы с португальцами в Индийском океане. Игорь Кровавый был склонен согласиться с этими предложениями.

Эта идиллия закончилась в 1598 году со смертью Федора Ивановича Московского.

Детей у него не было. Потомки Ивана Калиты — князья Верейские, Боровские, Серпуховские на трон не претендовали, поскольку стараниями московских властей давно были оттеснены на вторые и третьи роли в государстве. В этой ситуации они были готовы поддержать более сильного или более богатого претендента (т. е.

Сестрорецкого князя). Семен Бекбулатович Муромский (последний удельный князь) также склонялся на сторону Игоря Кровавого. Боярство, связанное с Годуновым или с сестрорецкими купцами поддерживало князя язычника. В такой ситуации ни Федор с Александром Романовы, ни Василий Шуйский с братьями и сторонниками бросить вызов князю Игорю Сестрорецкому не мог.

Но вот с князем — язычником Шуйские поспорить могли… И даже поддержка Патриарха Иова (верного сторонника Годунова) не могла переломить настроений в духовенстве и в Московском царстве. Тут не проходил даже финт с коронацией в православной церкви по православному обряду, но не будучи христианином.

Короноваться Игорь Кровавый мог только после крещения.

Креститься? Принять крест? Принять покровительство Безумного Бога? Даже не так — просить покровительства Безумного Бога!

Да у этих христиан даже неясно — у какого бога я буду просить покровительства!!

Яхве или Саваоф. Они даже не видят разницы между ними!!! Называют его каким-то абстрактным Творцом… … предки ведь были крещеными. Основатель династии, Игорь Первый — он ведь носил крест, раз потом проводил обряд его снятия. А раз носил и без вреда для себя — значит все-таки Саваоф. А он хоть и безумен, но относительно нормален…

А есть ли у меня альтернатива? Не коронуйся я, то московский трон достанется кому? Шуйскому, Верейскому, Мстиславскому или Годунову? Верейский или Годунов — это нормально, с ними можно договориться… Но подчиняться им? Пусть формально, пусть они ситуацию понимать будут, пусть я буду почти независим… не бывать такому. Предки возмутятся. Не все, конечно. А что бы сказали они?

Язычник. С этим-то все ясно. Он бы крестился не задумываясь. Или нет? Ведь не стал же он православным после смерти Андрея, когда только вера помешала ему стать Великим князем Владимирским. Но, с другой стороны, именно к нему апеллировал Паук в своих экспериментах.

Кстати — Паук. Вот кто крестился бы не задумываясь. А прочие? Строитель… может быть. И всё… Всё…

Слепой, Палач, Щит, дед и отец. Эти были фанатиками. В разной степени, но фанатиками. Для них такой вопрос бы не возник.

Но я — не они!!! И страна сейчас уже другая. Не сядь я в Москве — она достанется Шуйскому. Надо быть честным с собой — ни у Мстиславского, ни у Верейского, ни даже у Годунова шансов нет. А значит Шуйские. Василий Шуйский. Хитрый, изворотливый… умный. ВРАГ. И значит рано или поздно будет война.