Крестный путь России

Съезду было доложено, что в состав нового движения вошло около сорока политических и общественных организаций, что идеи "Отечества" разделяют профсоюзные организации, что на местах уже создано 88 региональных отделений.

Создание "Отечества" было реакцией наиболее здравомыслящей части российского политического истеблишмента на распадающуюся власть Семьи и сплотившихся вокруг нее олигархов. "Отечество" ни в коей мере не представляло собой социальную альтернативу режиму Б. Ельцина. Оно было далеко от левопатриотических позиций, от апелляции к низам. Здесь скорее раскол в правящей верхушке. "Отечество", как явствует из самого названия, декларировало в некоторой степени возвращение к национальным, патриотическим истокам. Для придания благородного колера новому движению в состав его руководящих органов введены такие известные деятели, как ректор Московского государственного университета Виктор Садовничий (ставший к тому же председателем московского регионального отделения "Отечества"), Александр Калягин - председатель Союза театральных деятелей, Виктор Мишин - бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ и т. д. В то же время к "Отечеству" примкнули многие вчерашние соратники и близкие к Б. Ельцину выдвиженцы, среди которых оказались генерал Борис Громов, бывший министр внутренних дел А. Куликов, бывший секретарь Совета безопасности А. Кокошин, бывший пресс-секретарь Б. Ельцина С. Ястржембский и многие другие. Это была довольно пестрая компания, в которой затейливо перемешались обиженные, невостребованные, хамелеонистые политики (например, С. Ястржембский впоследствии еще раз перебежал из лагеря в лагерь, вернувшись под президентское крыло) с честными, патриотически настроенными людьми, которые увидели в "Отечестве" альтернативу "ельцинской банде".

В дни работы съезда я сделал следующую запись в своем дневнике: "Тут были и Иосиф Кобзон, друг "Япончика", которого не пускают в США из-за причастности к организованным преступным группировкам, арестовывали в Израиле и выпустили только по личной просьбе тамошнего премьер-министра и Отари Кантришвили. Тут и ультраупитанный пианист Николай Петров, бывший доверенным лицом Б. Ельцина во время прошлой президентской кампании и получивший известность за свой призыв бить оппозицию канделябрами. Тут и внук В. М. Молотова, тоже Вячеслав, как и дед, но только с фамилией Никонов, который был помощником предателя В. Бакатина, а потом принадлежал ко всем партиям, где пахло кухней. Он входил в партию С. Шахрая, в партию "Мое отечество" (Б. Громов, И. Кобзон, С. Шаталин), а потом в партию И. Рыбкина. Упокоится ли его душа теперь? Вряд ли.

Из-под крыла президента перелетела целая стая пернатых, ищущих тепла и пищи.

Но рядом с ними сидели и лидеры профсоюзов, которые обещали защитить интересы умирающих от голода учителей, врачей, шахтеров. Съезд получил теплое послание от лидера коммунистов Геннадия Зюганова.

Видя на эту политическую супертусовку, я все время представлял себе библейскую картину Всемирного потопа. Действительно, когда Ю. Лужков говорил о том, что "беспорядок достал всех", вспоминались слова Священного Писания: "Земля растлилась перед лицом Божиим и наполнилась земля злодеяниями". В этой ситуации "Отечество" стало подобием Ноева ковчега, куда новый кормчий взял "всякого скота чистого по семи... и из скота нечистого по две и из всех пресмыкающихся по земле".

Пока "Отечество" представляло собой огромный не спевшийся хор с разнокалиберными голосами. На хорошую идею слетелось слишком много слишком хорошо известных своим политическим приспособленчеством господ...

Сидевший в зале бывший вице-премьер Олег Сысуев, представлявший президентскую рать, точно и правильно сказал: "Более 70% находящихся в зале, а тем более в президиуме, несут ответственность за все, что случилось с Россией".

В ходе работы учредительного съезда в воздухе витало ощущение, что российская национальная буржуазия начала осознавать себя как класс и готова побороться с абсолютно чужеродной компрадорской олигархической кликой, сплотившейся вокруг Б. Ельцина. Даже постоянный лидер правых политических группировок в России Анатолий Чубайс заявил, что он не является врагом нового общественно-политического движения. Единственное, за что он покритиковал Лужкова, так это за популистские заявления последнего о готовности пересмотреть итоги приватизации в тех случаях, когда новые собственники оказались несостоятельными в качестве эффективных владельцев и управленцев.

Б. Ельцин почувствовал, что в лице Ю. Лужкова и его "Отечества" возникает реальная угроза прихода к власти в России умеренных, прагматически настроенных кругов новой буржуазии. Он даже не послал никаких приветствий съезду. Коммунистов президент сбрасывал со счетов как возможных конкурентов, потому что в крайней необходимости мог пойти на любые противоправные меры, зная, что встретит понимание не только на Западе, но и в России, со стороны тех же самых сил, которые теперь объединяются в "Отечестве". Ведь только вчера, во время последних президентских выборов, вся Москва и пригороды были усеяны громадными транспарантами, на которых изображены обнявшиеся Ельцин и Лужков, с надписью: "Вместе мы победим", а теперь Лужков превращался в главного политического противника. Сильно рассерженный тем, что администрация во главе с Валентином Юмашевым практически проспала процесс зарождения и формирования "Отечества", Ельцин 7 декабря 1998 г., внезапно появившись в Кремле, разогнал все руководство прежней администрации и назначил столь же решительно, сколь скоропалительно руководителем администрации генерал-полковника Николая Николаевича Бордюжу. Карьеры генералов при Ельцине были стремительны и переменчивы, как при всех деспотичных самодурах в истории России. В мирное время стать генерал-полковником в сорок лет в нормальной стране крайне проблематично, но в специфических условиях России это случалось нередко. Н. Бордюжа был честным, собранным, грамотным генералом пограничных войск и занимал пост начальника штаба Федеральной пограничной службы. Но стоило его начальнику генералу Андрею Николаеву чем-то не угодить президенту в январе 1998 г., как он немедленно был уволен из Вооруженных сил России, а в карьере Н. Бордюжи начались фантасмагорические превращения. Бывший работник кадровых аппаратов КГБ, ФАПСИ, ФПС, он теперь возглавил всю Федеральную погранслужбу. Пробыв в этой должности всего девять месяцев, он очередным указом Б. Ельцина был назначен секретарем Совета безопасности, хотя у бедняги генерала не было для этого никакой подготовки и опыта. Бордюжа еще не успел освоиться в новом кабинете, как три месяца спустя его назначили руководителем администрации президента. Трудно понять, чем руководствовался Ельцин, устраивая такую чехарду на высших государственных должностях. Скорее всего он искал лихорадочно кандидата на роль своего преемника среди военных, ориентируясь прежде всего на их безоговорочную преданность и дисциплинированность. Сам-то Борис Николаевич в воспоминаниях пишет, что он хотел милитаризовать администрацию, чтобы припугнуть совсем распоясавшуюся оппозицию. Одно дело, когда во главе администрации стоит вчерашний журналист из "Огонька" Валентин Юмашев, и совсем другое, когда руль держит молодой генерал-полковник.

Всякий, кто был близко знаком с обстановкой в тогдашней администрации президента, с полным основанием утверждал, что честному человеку там было нечем дышать. Н. Бордюжа "не вписался" в команду. Он был обвинен в слишком тесном взаимодействии с Примаковым, в том, что содействовал устранению Б. Березовского с поста исполнительного секретаря СНГ и т. д. В околокремлевских кругах довольно громко шептались, что у Н. Бордюжи не сложились отношения с дочерью президента всесильной Татьяной Дьяченко, которая привыкла обращаться с должностными лицами администрации, как с посудой на кухне. Н. Бордюжа и на этом посту пробыл неполных четыре месяца, успел только получить звезду полного генерала армии и был переведен на "новую работу".

Хаотичность и малая предсказуемость действий президента вызывали в обществе кучу кривотолков. На полную политическую изжитость накладывались физическая немощь и то, что на дипломатическом языке называлось "известная болезнь". 12 декабря 1998 г. русскому писателю Александру Исаевичу Солженицыну исполнялось 80 лет. Теперь он жил замкнуто, его отлучили от средств массовой информации, после того как он написал жесточайшую для Б. Ельцина книгу "Россия в обвале". Нобелевский лауреат жил на положении политического эмигранта. Его не принимали ни власть, ни левая: оппозиция, не простившая ему борьбы с советской властью, которая завершилась разрушением самой исторической России. Б. Ельцин решил привлечь на свою сторону этого патриарха литературно-публицистических баталий, имя которого еще популярно на Западе. Он поручил своим помощникам прозондировать позицию А. Солженицына на предмет награждения его орденом Андрея Первозванного, который был учрежден Петром I в 1697 г. Мысль о награждении Солженицына могла возникнуть только в головах людей, не читавших до этого его книгу "Россия в обвале", в которой вся вина за бедственное положение страны возлагалась на руководство России. Другими словами, но с той же фактурой, в книге излагались факты, на основании которых коммунисты инициировали принудительное отрешение от должности президента Б. Ельцина.