Пути. Дороги. Встречи

— Вот вам и стрела! Всё как обещал! — засмеялся он своей удаче.

— Сколько же ей лет? — удивился H.Л.

— Не много. Самое большое три или пять, — подумав, сказал охотник.

— Значит, кто-то здесь бывает и продолжает хранить этот путь. — констатировал факт Старков.

— Получается, что бывает! — сказал я. — Но кто?

— Может, старообрядцы? — предположил Н.Л. — Или сымские эвенки?

— После коллективизации все эвенки осели, и эта дорога опустела, — повернулся к Н.Л. Николай. — Но стрела-то стоит, и там, за водоразделом, то же самое! Как объяснить такое?

— Меня интересует другое: кому нужна в наше время эта древняя кочевая дорога? — перебил я Н.Л.

— Действительно, кому она нужна? — пожал плечами Старков. — Олени и лоси в дорогах не нуждаются.

— Похоже, мы столкнулись с чем-то таким, чего не в состоянии понять, — сказал Н.Л. — Если так, то советую на эту тему голову не ломать. Если эта меридиональная тропа уходит и за Сым, то можно считать, что мы со своей задачей справились. Не идти же нам по ней до океана?

С логикой H.Л. все согласились. Решено было выйти на Сым и оттуда повернуть назад по своей же накатанной лыжне.

— Если её не занесёт снегом, — проворчал эвенк.

— Жаль, что не сможем увидеть Ваховские бора, — потужил я.

— Отсюда до Ваха километров двести, не меньше, а то и поболее, — остудил меня H.Л. — Нам всё равно не успеть. Вот-вот начнутся оттепели, и что тогда? Придётся идти по ночам, а днём отсыпаться?

— Я же говорил вам, что в марте здесь, в Сымском крае, зима, — напомнил эвенк. — Но я согласен, до Ваха слишком далеко, а до Сыма километров пятьдесят, не больше.

— На Сым, так на Сым! Лишь бы не сидеть на месте, — засмеялся я.

Через несколько часов ходу мы опять вышли на оленьи покопы, и

нам пришлось снова делать изрядный крюк. Сразу на кочевую дорогу выйти не удалось, поэтому ночевали где попало. Дров было вдоволь, шёл мелкий снег, в воздухе чувствовалось приближение весны, но настроение почему-то было подавленное. Все осознавали, что скоро наши приключения закончатся, и мы по своей лыжне устремимся назад в суету мелких обыденных событий.

Назавтра в поисках старого маршрута мы набрели на стадо пасущихся оленей, и Николай выстрелом из своей винтовки добыл небольшого молодого быка.

— Мяса у нас теперь сколько хош! — веселился он, снимая с оленя камусы.

— Ну, а куда мы его денем? — охладил радость эвенка Н.Л.

— Как куда?! Есть будем!

— А ты что, голодный? Почти каждый день по глухарю уписываем, а то и больше, и ты всё наесться никак не можешь?

— Зато глухарей стрелять не надо будет, — защищался тот. — Мясо заморозим и разложим по нартам.

— А тянуть их нам! — не унимался Н.Л.

— Я тоже их тащить буду, — буркнул Николай.

— Сразу обе! — продолжал своё наступление Н.Л.

— Хватит вам зубоскалить! — вмешался я. — Хорошо, что мяса вдоволь, нам ещё идти и идти.

Но двигаться на север далеко не пришлось. Через день мы перешли Сым и, убедившись, что кочевая дорога всё так же уходит в сторону океана, скрепя сердцем повернули на юг. Когда мы снова подошли к странной избушке, то после бани и обильного ужина наш проводник сказал:

— Покойный дедушка мне как-то поведал, что западнее кочевой тропы на водоразделе островами стоят сосняки. Давайте пойдём через них, а не через нашу иглу.

— А найти мы их сможем? — спросил H.Л.

— Конечно! — чуть не обиделся эвенк. — Мы сюда шли по заросшему сверху озеру, потому и не было леса. А свернём — всё изменится. Там будет так — грива — болото, потом опять грива. Идти веселее! И оленей там полно, а на гривах зимние отстой лосей.

— Тебе бы только олени да лоси! Какой же ты всё-таки кровожадный? — снова задел эвенка H.Л.

— Ничего себе озеро! — перевёл я разговор на другую тему. — Закрытое моховым сводом море!

— А откуда ты знаешь, что мы шли по заросшему озеру? — снова обратился к Николаю H.Л.

— Потому что, когда летом по тропе идёшь, мох под ногами качается и прогибается. И оттуда выступает вода. И такая чистая, как в озере. А когда пробьёшь мох палкой, она уходит в глубину в воду. Некоторые кержаки, по рассказам стариков, там, где мы ночевали, даже рыбачили. Пробивали мох и таскали щук в рост человека.

— Так получается, что на самом деле Якынр всего лишь небольшая лужа! Выход громадного озера на дневную поверхность?

— Факты говорят сами за себя…

— Что же пойдём назад борами, — согласился с эвенком H.Л. — А то не дай бог местный Несси чего доброго захочет тобой закусить, ему пробить лёд и мох раз плюнуть. Сгребёт ночью спящего и спасибо не скажет!

Все поняли, что H.Л шутит, но он сделал такую тоскливую мину, от которой на голове зашевелился волос.

— Всё, решено, уходим борами, — поставил я последнюю точку в разговоре.

И на самом деле, идти по своей старой дороге было не интересно. Мы это поняли сразу же, как повернули назад. То ли дело: новый маршрут! Опять свежие впечатления. Другие пейзажи, другой — даже надоевший снег. Эвенк нас не обманул: вскоре на горизонте снежной равнины мы увидели поросшую сосняком гриву, за ней в километре другую, потом третью.

У одной из таких грив, натаскав сушняку, мы заночевали.

— Я вот что думаю насчёт озера: когда-то город, который мы видели, стоял на его берегу, и речка Чудинка, рядом с которой он находится, — древняя протока, соединяющая это гигантское озеро с Тымом, а точнее, Чудинка и его, Тыма, вершина! И она до сих пор течёт из этого безымянного подземного пресного моря.

— Всё, ни в Тыму, ни в Кети я больше купаться не буду, — заявил Н.Л.

— Это почему? — спросил Старков.

— Чтобы мною не закусил местный Несси.

— Как же он тобою закусит? — удивился Серёжа.

— Очень просто, — сделал скорбную физиономию Н.Л. — Из Якынр вытекает Орловка, так? А из подземного, продолжением которого является Якынр, Чудинка или вершина Тыма.

— Ну и что? — не понял Старков.

— Постойте! — остановил я чудачество ребят. — Вот оно что? Водораздельное гигантское озеро в древности было ещё больше, и оно соединяло сразу две реки — Кеть по Орловке и вершину Тыма.

— И ещё Сым, — добавил эвенк.

— Это почему? — спросил я.

— Потому что из подземного озера берёт начало Кольчум и Южный Лунчес.

Услышав от эвенка, что из водораздельного озера берут начало речки, впадающие в Сым, от волнения я вскочил.

— Вы представляете, в каком месте стоял открытый нами древний город! Он соединял собой два бассейна великих рек. Через Орловку, Кеть и Тым — бассейн Оби, а через Кольчум и Сым — бассейн Енисея!

— Значит, и в Сыму купаться не буду, — грустно посмотрел на нас Н.Л.

— Тогда не будешь купаться и в Оби, и в Томи, и в Енисее, — засмеялся Старков.

— В древности летом все пути шли по воде, из открытого нами города можно было попасть хоть на юг, хоть на север — вплоть до океана! Так же, как на восток до самого Байкала и на запад до Урала!

— Заметьте, — посерьёзнел Н.Л. — И зимний кочевой путь проходил с ним рядом, и не только с юга на север, но и с запада на восток. Им и пользовались многие столетия кочевники-оленеводы.

— Вот это открытие, так открытие! — чуть не заплясал я от радости.

— Всё налицо: и курганы, и город, и путь по воде, и зимой по снегу.

— И храм на южном берегу озера, — добавил H.Л.

— Что за храм? — сразу не понял я.

— В том месте силы, где пропал Юрий Петрович.

— Но ведь капище далеко от Якынр?

— Ты же сам сказал, что озеро было больше, — невозмутимо напомнил Н.Л.

Логика Н.Л была железной, получается, что мы нашли и место древнего храма.

— Там сохранились какие-то земляные насыпи и круги, — сказал я.

— Всё удалось! Даже то, о чём и не мечтали, — глядя мне в глаза, улыбнулся Н.Л.

— Что же теперь с таким богатством нам делать? — оглядел я ребят.

— То, что посоветовала нам Колина бабушка, — напомнил Старков. — Ничего в научных кругах пока не разглашать. Иначе найдут причину, как уничтожить курганы и город…