Заговор генералов

Но нет, непрерывный гул в голове - от впечатлений прошлой ночи, когда он в сопровождении помощника главнокомандующего Петроградским округом Козьмина и своих адъютантов приехал в "Кресты". Прежде чем направиться в камеры к большевикам, объявившим голодовку, министр-председатель проверил караулы и заглянул в крыло, где содержались бывшие царские сановники, коим не достало помещений в Петропавловке. "Какие жалобы? Просьбы?" Им грех было сетовать: Керенский разрешил, чтобы домочадцы передали заключенным постельное белье и личные вещи, доставляли обеды хоть из ресторана, только без вина и водок. Некоторые камеры устланы персидскими коврами. Кабинет министров принял временный закон о внесудебных арестах. Поэтому премьер мог своей властью и заключать в тюрьму, и освобождать из оной. Той ночью он распорядился освободить бывшего товарища министра внутренних дел и командира отдельного корпуса жандармов Курлова - "серьезно болен", - а также бывшего начальника отделения по охранению общественной безопасности и порядка в столице, иными словами, питерской охранки генерала Горбачева. На того и другого Керенский имел свои виды. Еще двое сановников были освобождены под крупный залог. Один из них - бывший директор департамента полиции сенатор Трусевич.

Затем министр-председатель по внутренним коридорам и железным лестницам перешел в крыло, где содержались участники июльских событий и большевики, арестованные в последние дни. Начальник "Крестов" доложил, что арестантка Александра Коллонтай находится в тяжелом состоянии - сердечный приступ. Керенский разрешил допустить к ней врача. Поинтересовался, сколько человек объявили голодовку. "Все большевики, а также матросы из Кронштадта". - "Мотивировка?" - "Непредъявление конкретных обвинений". "Пусть успокоятся - в ближайшие дни предъявим. Хотят похудеть? Не препятствуйте. Ограничьте и выдачу воды". Подумал: Николай был чересчур либерален. Всех этих большевиков департамент полиции знал наперечет, многих арестовывал дважды и трижды, а результат? Гласный надзор полиции, высылка по месту жительства, на поселение, лишь в крайних случаях - крепость или каторжные работы. Прав Савинков: "Только мертвые не..."

Он шел по коридорам, останавливаясь у глазков. Камеры были мутно освещены лампочками под потолком, забранными в сетки. Арестанты в этот заполуночный час спали. Нет, вот один бодрствует, сидит в позе роденовско-го "Мыслителя".

- Отворите.

Засов лязгнул. Арестант не пошевелился.

- Какие будут просьбы? Желания?

На заключенном была матросская роба. В вырезе ворота - полоски тельняшки. Повернул голову. Уперся, будто ударил ненавидящим взглядом. Керенский отступил. Вспыхнуло чье-то: "Кричащий во гневе - смешон, молчащий - страшен!" Приказал:

- Удвоить в этом отсеке караулы!

Посмотрел в следующий глазок. Пожилой бородач мерно вышагивает из угла в угол. Знакомая фигура. Керенский оглянулся на начальника тюрьмы. Тот перелистал журнал:

- Новенький. Доставлен накануне: Луначарский Анатолий Васильев.

"Как же сам-то не признал?.. Давние знакомые".

- Отоприте.

- Александр Федорович? - улыбнулся, блеснул стеклами пенсне заключенный. - Какими судьбами? Тоже - в тюрьму?

"Этот хоть разговаривает".

- Вы должны понять нас правильно, Анатолий Васильевич: dura lex, sed lex [Закон суров, по это пакон (лат.)].

- Позволю себе заметить, господин временный министр временного правительства: finem respice [Не забывай о конце (лат.)]. Жестокость последний ресурс рушащейся власти. Надеюсь, вам известны эти слова героя Парижской коммуны Вар-лена? - И насмешливо-любезно осведомился: - Какие у вас будут на будущее просьбы и пожелания?

Как пощечина! "Ну, погодите, милейшие!.." Керенский покинул "Кресты" в самом отвратительном расположении духа. Зачем он, собственно, приезжал? Надеялся увидеть сломленных?.. Их не сломишь!.. Однако польза от визита есть: они ожесточили его сердце. Теперь он будет беспощаден!..

В голове шумело, и это мешало сосредоточиться, а день предстоял, как всегда, загруженный, расписанный по минутам. С утра - речь на съезде губернских комиссаров Временного правительства. Кабинет с учетом "пожеланий общественности" решил провести реформу местного самоуправления - ограничить деятельность городских, уездных и прочих Совдепов, предоставив правительственным комиссарам такие полномочия, какие были при царе у генерал-губернаторов. Комиссары по своей воле смогут распоряжаться и частями местных гарнизонов. Два месяца назад во ВЦИК подняли бы вой. Теперь проглотят.

После речи на съезде комиссаров - встреча с Френсисом. Нужно, чтобы посол посодействовал в скорейшем получении Россией долларового займа: денег в казне нет, каждый день содержания армии обходится в пятьдесят миллионов, а нюньско-шольское наступление-отступление сожрало более двух миллиардов. Родзянки же с рябушин-скими только обещают потрясти мошной. После обеда заседание правительства, на котором он утвердит закон о разгрузке Петрограда. Закон щекотливый. Надо привести в боевую готовность гарнизон, вызвать пару казачьих полков с фронта: по "плану разгрузки" предусматривается выдворить из столицы наиболее зараженные большевизмом заводы с Выборгской стороны, из-за Нарвской заставы, с Васильевского острова. Рабочим будет предъявлен ультиматум: или отправляться вслед за своими заводами, или - на улицу. Министр внутренних дел доложит также план выселения из Питера лиц, "представляющих опасность". Конечно, в первую очередь опять же большевиков. В Малахитовом зале Керенский намеченные законы проведет. А вот как встретит их улица?.. Пока не подойдут надежные части, надо держать все в секрете. И наконец, он обсудит с министрами ход подготовки к совещанию в Москве.

Он поставил условие: среди двух тысяч делегатов не должно оказаться ни одного большевика. Отдельного представительства партии не имели. Большевики могли просочиться только в общую делегацию ВЦИК. Неожиданно они сами помогли Керенскому: официально заявили, что считают Государственное совещание вредным для интересов пролетариата и России. Министр-председатель повелел Чхеидзе, чтобы тот, как председатель ВЦИК, лишил большевиков права войти в состав делегации Совдепов и тем самым присутствовать на.совещании в Москве. Чхеидзе послушно согласился.