Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

«Великий князь велел вывести их нагими и заставил бегать в присутствии других людей. Сперва их для постыдного зрелища травили собаками, как зайцев, а затем они были застрелены и растерзаны ужасным образом».

Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002, с. 180—181

Летом 1570 года в Москве состоялись массовые казни по вымышленному делу о так называемой «Новгородской и Псковской измене». Были казнены разными изуверскими способами князь Петр Оболенский-Серебряный, царский печатник дьяк Иван Вис-коватый, казначей Никита Фуников-Карцов, князья Очин-Пле-щеев, Иван Воронцов и многие другие. На площадь вывели около 300 москвичей, в основном приказных людей /дьяков и подьячих/ и дворян. Шлихинг пишет:

«Большинство их — о жалкое зрелище! — было так ослаблено и заморено, что они едва могли дышать; у одних можно было видеть сломанные при пытке ноги, у других — руки».

По его свидетельству, народ испугался и пытался уйти подальше от страшного зрелища, но парь приказал согнать всех кто был в соседних улицах на площадь, чтобы смотрели.

После этого он велел вывести из толпы осужденных 184 человека и сказал, что прощает их. Остальные 120- 130 человек умерли в страшных муках.

На следующий день опричники изнасиловали, а затем утопили в реке примерно 80 жен казненных.

В 1570 году террор достиг своего апогея.

Бессмысленность обвинений, выдвигавшихся царем Иваном против своих жертв, стала очевидна даже опричникам.

Руководителей опричнины ФА. Басманова и А.И Вяземского стала волновать собственная безопасность, так как террор все более приобретал случайный-характер.

Вяземский пытался предупредить новгородского архиепископа Пимена об опасности, но открыто против царя не выступил. Басманов, высказывавшийся против похода на Новгород, был допущен к участию в нем.

Узнав о контактах Басманова и Вяземского с Пименом, мнительный царь решил, что измена проникла токе н в среду его опричников.

В том же 1570 году

были казнены князь Казни князей и бояр при Иване ГУ.

Вяземский, Василий Книжные миниатюры XVIeeica

Грязной, воевода Алексей Басманов, и многие другие видные опричники. Сыну Алексея Басманова Федору царь обещал сохранить жизнь, если тот согласится перерезать горло своему отцу, и он согласился. Иван выполнил обещание: Федора заковали в кандалы и отправили в дальний острог, где он позже умер «своей смертью».

В 1572 году опричнина была распущена, но масовые казни продолжались в Московской Руси вплоть до 1582 года. Нет документальных сведений о казнях лишь в последние два года жизни царя Ивана.

Социально-психологические последствия террора Общее число людей, истребленных в период 1565—1582 гг., вряд ли будет когда-либо названо, разве что на Страшном Суде. Историки называют цифры с разбежкой от 70 до 200 тысяч, в том числе свыше трех тысяч князей и бояр вместе с членами их семей. Но это — только те, кого непосредственно пытали и убивали.

Между тем, для содержания опричников и для ведения Ливонской войны были установлены непосильные налоги и повинности. Люди умирали от голода и болезней, разбегались. До миллиона человек умерло преждевременно в указанные годы, примерно столько же бежало на далекие окраины либо в Литву.

% * *

К середине XVI века в сознании русских людей утвердилось представление о божественности царской власти и священной обязанности подданных повиноваться государю. Эти представления тесно сочетались с представлениями о царе как о защитнике и поборнике христианской веры, Божием избраннике и слуге.

Однако безудержный террор Ивана Грозного нанес жестокий удар по этим идеям. Еще Иосиф Волоцкий (1439—1515), которого традиционно считают одним из создателей идеологии самодержав-ства московских государей, предупреждал монархов:

«Аще ли есть царь, над человеки царствуя, над собою же имать царству-юща скверны страсти и грехи, сребролюбие же и гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех неверие и хулу, таковой царь не Божий слуга, но дьявола, не царь, но мучитель»...

Сам Иван Васильевич многими деяниями своего правления прямо способствовал укреплению в народном сознании представления о царе-самозванце, слуге темного владыки мира. Монашеская одежда опричников, совершавших ужасные злодеяния, представлялась им кощунством. Элементы маскарада, сопровождавшие опричнину, семантически роднили опричников и самого царя с ряжеными, традиционно воспринимавшимися как слуги дьяво-

ла. Клятва опричников не иметь общения с земскими, отказаться от родителей и предков соответствовала отказу от веры предков....

Вершиной кощунственных игр Ивана IV стал маскарад с поса-жением на царский престол (в 1573—1576 гг.) крещеного татарина Симеона Бекбулатовича — очередного касимовского «царя» Саин-Булата...

В обществе усиливались беспокойство, ропот и ненависть, что сопрягалось с ощущением кошмара от казней и потрясением от низвержения образа «хрестьянского царя»...

Несомненно, царь Иван вовсе не думал о том, сколь ужасный символический смысл видели в его действиях подданные. Его волновало другое: как установить беспредельную, абсолютную власть над своими подданными, чтобы даже их физическое существование всецело зависело только от него. Для этого требовалось превратить все слои общества в абсолютных, беспредельных рабов, в <пва-рей дрожащих». Еще раз приведу цитату из Бурове кого:

«Московские князья требовали беспрекословного подчинения и покорности и имели практически неограниченную власть. Не только простолюдин, но и боярин и князь должны быть «холопами государевыми», и в этом — вовсе не утрата прав или какие-то иные глупости, а высший государственный смысл.

И при этом совершенно неважно, КАКОВ сам государь... Вот ведь удобство-то! Подданный может быть сколь угодно умен, опытен, достоин, совершенен. Великий князь московский может быть сколь угодно туп, бесчестен, лично ничтожен, ублюдочен, отвратителен. Но дело подданного — служить князю-ублюдку, как он служил бы самому Господу Богу, терпеть любые его качества и исполнять приказы, любые, в том числе и самые идиотские. Какая удобная идеология!»

Бушков АЛ., Буровский А.М. Цит. Соч., с. 349

В результате неустанных продолжительных усилий Ивана IV в указанном направлении, Московское государство, созданное долгими стараниями великих князей, к концу его правления оказалось в глубоком упадке. Конец династии Рюриковичей, истощение людских и материальных ресурсов, расшатывание самодержавной власти — таковы были прямые последствия политики царя Ивана. Вот что пишут современные российские историки:

«В оценках последствий опричнины практически все исследователи единодушны. Еще в XVII веке была осознана прямая связь: опричнина — экономическое разорение государства — крепостничество — Смута».

История России с древнейших времен до конца XVII века. М., 2001, с. 391

Классик русской истории Николай Михайлович Карамзин резко осуждал злодеяния царя Ивана IV, считал его кровавым деспо-

том, охваченным порочными страстями. Другой классик, Сергей Михайлович Соловьев, придерживался аналогичного мнения: «Не произнесет историк слово оправдания такому человеку».

Как же он ошибался! Историки «большевистской ориентации» разными способами пытались доказать, что чудовищное истребление людей и полное разорение своего государства имело некий «высший смысл». В соответствии с установками Сталина они утверждали, что Иван Грозный, опираясь на «прогрессивное войско опричников», вел борьбу с реакционным боярстьвом «ради укрепления могущества России». Например, вот о чем без тени иронии или смущения сообщает официальное издание Института истории Академии Наук СССР:

«Бояре-изменники хотели сдать Ивана польскому королю, а на престол посадить князя Владимира Старицкого или даже отдать страну польскому королю».