Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа

Стремление Якова VII (II) утвердить в Британии всеобщее религиозное равенство приветствовалось большей частью населения страны как весьма желанное нововведение. Монарх взывал, главным образом, к чувству личной свободы своего народа. В свете таких помыслов короля виги, руководствуясь соображениями сохранения своего политического верховенства, посчитали жизненно важным очернить память о Якове и об остальных Стюартах. Нападки велись сугубо на личностном уровне, и первой их мишенью стала супруга Якова — королева Мария. Хотя она являлась законной дочерью герцога Моденского Альфонса IV, приспешники Ганноверского дома решили выставить ее как внебрачного ребенка папы римского!

Поскольку мало что было возможно поставить в упрек брату Якова и его непосредственному предшественнику Карлу II, сохранившим о себе в народе весьма добрую память, под огонь беспощадной критики попали Яков VI (I) и Карл I. В поисках пригодных для компрометации монархов материалов были тщательно просмотрены все анналы кромвелевских времен. Короля Якова VI, заслужившего репутацию британского Соломона, виги стали именовать «мудрейшим дураком христианского мира». Постоянно мучившие короля боли в желудке были использованы для создания впечатления о нем, как о ненасытном обжоре. Кроме того, против покойного короля было выдвинуто самое расхожее обвинение времен пуританской охоты на ведьм — монарха «уличили» в половых извращениях.

И все же основной удар клевретов Ганноверской династии был направлен на пользовавшегося широкой популярностью принца Эдуарда, представлявшего смертельную угрозу для Георга II. В то время как герцог Камберлендский после победы у Куллоденских болот продолжал силой оружия умиротворять шотландцев, в Лондоне «милого принца» изображали клятвопреступником и вероломным разжигателем войны. Несмотря на то, что именно его семейство было незаконным путем отрешено от власти, Вестминстер навесил на Карла ярлык опасного узурпатора. Вскоре номинальный властитель скоттов во всех отношениях выглядел в неприглядном свете. О нем писали как о горьком пьянице и женоненавистнике, а его многочисленное потомство, за исключением детей от брака с Шарлоттой Олбани, не удостоилось упоминания ни в одной из книг по истории Британии. Последнее в равной степени может быть отнесено к его возлюбленным, из длинной череды которых на печатные страницы попали лишь бездетная княгиня Луиза Штальберг да Клементина Уокиншоу, мать Шарлотты. И уж действительно не составляло особого труда уверить, что случавшиеся у принца в более позднее время приступы астмы и припадки эпилепсии были результатом продолжительных запоев.

Базирующаяся на официальной точке зрения история Англии до сих пор изображает Карла как послушную марионетку в руках папы римского. Разумеется, это совершенно не соответствует истине. В возрасте двадцати девяти лет принц обратился в англиканскую веру, и его взаимоотношения с Римом были далеко не дружелюбными. Впоследствии он писал, что

После смерти Карла Эдуарда, скончавшегося в 1788 году, в свет вышло множество жизнеописаний принца, составленных по документам из архивов Ганноверского дома. Определенная часть из опубликованных к настоящему времени биографий в значительной мере представляет собой компилятивную переработку одних и тех же материалов. Преднамеренно или случайно, но все эти биографии зиждятся на отчетах и докладах, сфабрикованных пропагандистской машиной Ганноверской династии. Но как бы то ни было, Шотландия, сохраняя национальное достоинство, продолжает чтить память о «милом принце».

Англичане живут сейчас ожиданием момента, когда Его королевское высочество Чарльз Виндзор, принц Уэльский, взойдет на британский престол под именем короля Карла III. В то же самое время многие шотландцы упорно придерживаются политического курса на возрождение независимости. Первым шагом в этом направлении, безусловно, станет восстановление в прежних правах шотландского парламента. У Шотландии уже есть своя писаная конституция, которая могла бы быть вновь введена в действие если и не в усовершенствованном, то по крайней мере в своем первозданном виде. А этот основной закон предоставляет нации право самой выбирать себе монарха, отвергая одновременно сюзеренитет Англии.

Если принц Чарльз все-таки станет королем Великобритании, маловероятно, что патриотически настроенные шотландцы с готовностью признают второго Карла III. После коронации Елизаветы II скотты открыто заявляли протест по поводу порядкового номера королевы. У шотландцев никогда не было Елизаветы I, так как Елизавета Тюдор правила Англией, а не Шотландией.

Таким образом, правящая династия стоит в настоящее время перед трудноразрешимой дилеммой. Быть может, стоит поискать ответы на вопрос в исторических параллелях? Ведь смогла же она в период Первой мировой войны ради умиротворения народа Великобритании сменить свое немецкое название Саксен-Кобург-Готской на Виндзорскую. Так может быть, следует подумать о том, чтобы предпринять подобный дипломатический шаг и в будущем? Раз уж дедушка принца Чарльза герцог Йоркский Альберт взошел на престол под именем короля Георга VI, то не случится ли так, что следующим британским монархом станет не Карл III, а Георг VII? Или наоборот, предположив, что церковь и парламент «держат козыри про запас», не может ли принц Чарльз быть каким-то образом обойден по причине несоответствия английским требованиям в отношении семейного положения и статуса «защитника веры»? Все это, разумеется, умозрительные предположения… но было бы интересно посмотреть, что произойдет на самом деле.

Глава двадцатая

Сангреаль сегодня

В наши дни принято считать, что официальная история в значительной мере базируется на увековеченной в документах государственной идеологии. Приводимые в них факты подбирались в первую очередь в соответствии с потребностями политической конъюнктуры и отнюдь не всегда отражали истинный ход событий. Короче говоря, официальная история представляет собой, как правило, тенденциозное освещение подлинных фактов. Например, английская историческая версия сражения 1415 года при Азенкуре по вполне понятным причинам отличается от интерпретации тех же самых событий французами. Подобным образом и точка зрения христиан на крестовые походы вовсе не обязательно разделяется мусульманами. У любой из историй существуют по крайней мере две стороны.

В 1763 году журналист Джон Уилкс обвинил правительство Георга III в умышленном искажении фактов, содержащихся в речи короля. По нынешним временам такие претензии представляют собой обычное явление, но тогда Уилкс был схвачен и брошен за решетку в лондонский Тауэр. Несмотря на существовавший в те дни запрет на свободу слова и изъявление политических убеждений, именно в этот период всеобщих ограничений появилось на свет огромное количество одобренных правительством «исторических документов».

В XX столетии с целью устранения накопившихся в последних изданиях ошибок и опечаток были подвергнуты перепроверке реестры титулованного дворянства. Многие неточности, однако, — большая часть которых так до сих пор и не исправлена, — по сути своей являлись не ошибками, а представляли собой намеренное искажениедействительности. Целенаправленная политика Ганноверского дома привела к тому, например, что в Британии долгое время утверждалось, будто бы род Стюартов пресекся в изгнании. В британских трудах по истории на редкость единодушно заявляется о том, что Карл Эдуард Стюарт умер неженатым, не оставив после себя законнорожденных потомков мужского пола. И в этом они абсолютно не правы, ибо документы, находящиеся в архивах континентальной Европы, повествуют о совершенно иной истории.