Бог, История и Евреи («Еврейский вопрос» в русской религиозной мысли)

ИЗРАИЛЬ И ЕГО ИЗБРАННИЧЕСТВО

Между тем, определенная, великая миссия была задана еврейскому народу: для нее он и был «избран». Каждый народ имеет свое особенное призвание, каждый призван сказать свое слово человечеству. И не каждый ли человек имеет свое особое, личное священное призвание выявить правду Божию ему одному свойственными дарами? Гоголь и Достоевский верят в такое «мессианство» русского народа: и придет некогда час, когда в муках и страданиях родится на радость миру это особое «русское слово», особое откровение о жизни. Мицкевич был вдохновлен мистической верою в особое призвание польского народа. Евреи же по существу являются народом призванным, «избранным». И тут, как всегда, «благородство обязывает», noblesse oblige; а с уклонением от обязанностей, связанных с избранничеством, теряется и присущее ему достоинство.

Как мы уже говорили, на еврейский народ была возложена величайшая миссия, а именно: возвещение всем народам веры в Единого Бога. Но это еще не все: веру в Единого Бога проповедывали уже греческие мыслители, как Сократ и Платон, хотя и не так ясно, как Библия. Сущностью еврейского избранничества было выявление Самого Бога на земле, откровение о пути к непосредственному общению с живым Богом в лице Его воплощения Мессии. Все религии мира с разной степенью напряжения и глубины устремляются к Богу, ища доступа к Нему. Но Бог сущность недосягаемая для человека. Жажда найти путь к Нему присуща всем народам: она-то и создала потребность в Спасителе, Который должен придти и преобразить человека, приблизив его к Божеству. Эту веру в Посредника и Искупителя можно наблюдать в неясных чаяниях древних сказаний и обрядов, в греческих мистериях, в учении Зороастра и др. мудрецов Востока (из их среды и пришли «три волхва» для поклонения Иисусу Христу, когда он родился в Вифлееме). Самый же факт пришествия Мессии должен был совершиться в среде еврейского народа. Свойственный ему «священный материализм», способность воплощать духовное начало и одухотворять материю, и был той чертой, в силу которой, по мнению В.Соловьева, Бог благоволил воплотиться именно в среде этого народа. Веками шло приготовление последнего к восприятию Мессии. О Нем пророчествовали священнодействия храма, самое его устройство и все священные предметы (вплоть до первосвященнических одежд (см. книгу «Свет из тени будущих благ» И.В.Каргеля)), о нем «говорили в законе Моисей и пророки».

Итак, слово о Боге и посланном Им Спасителе, таково священное задание, возложенное на еврейский народ. Остается ли еврейский народ верным этой задаче? Не является ли уклонение от последней основным источником его страданий? В самом деле сохраняют ли евреи наших дней ту пламенную веру в Бога, которая исторгла из груди пророка Исаии молитву: «О, если бы Ты расторг небеса и сошел! Горы растаяли бы от лица Твоего, как от плавящего огня…» (Ис.64). Увы! О еврейской интеллигенции, об образованной еврейской молодежи, нельзя было бы дать положительного отзыва в этом смысле. В Праге я посетил однажды местное общежитие студентов-евреев; во время беседы на религиозную тему я спросил студентов: «Кто из вас верит в Бога?» «У каждого есть свой бог», ответил один из них уклончиво. «Это не ответ на мой вопрос. Кто из вас верит, согласно Библии, в Бога Авраама, Исаака и Иакова, в Бога, Который нас создал, а не в того бога, которого мы создали?» «Ну, в такого Бога никто из нас не верит…» "В таком случае я здесь среди вас единственный «еврей» сказал я, смеясь, «потому что я верю в Бога по Библии, в Бога Авраама, Исаака, Иакова. И впредь я буду пытаться обратить вас не в христианскую веру, а прежде, пожалуй, в иудейскую». Атеизм стал как будто даже типичной чертою еврейского студенчества. Я, конечно, не стану обобщать данного наблюдения, потому что мне известны и иные факты из жизни еврейского народа.

Если в 1922 г. еврейская молодежь в Одессе устроила в Судный день антирелигиозное шествие мимо синагог с кощунственным криком: «Weg mit Gott!», то справедливость требует упомянуть и тот факт, что этот призыв остался без отклика со стороны верующих. На известном антирелигиозном диспуте с Луначарским, бывшем в Москве в 1920 г., наряду с нами, оппонентами из христиан, выступал с благородной и смелой защитой веры в Бога упомянутый раввин Я.И.Мазэ. Но при всем том, я просил бы каждого сознательного еврея ответить на этот вопрос: верит ли он в Бога и притом в Него Одного, всецелою живою верою? Ибо, если у нас религия не на первом месте, то ее у нас совсем нет, как справедливо говорит Рескин. Ведь Библия учит прежде всего о нравственном единобожии, об этическом монотеизме. И не является ли всякое предпочтение внешнего внутреннему и материального духовному идолопоклонством? Несомненно, во всяком случае, что еврей, утративший веру в Бога, перестал быть евреем.

ЕВАНГЕЛИЕ, КАК ИСПОЛНЕНИЕ ПРОРОЧЕСТВ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

Далее. Почему евреи не принимают Нового Завета, открытого в Евангелии и свидетельствующего о том, что Мессия уже пришел? Потому ли, что он «новый», и они отвергают его под предлогом верности первому Завету? Но разве не сказано у пророка Иеремии: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренности их, и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иерем.31.31-33).

Не принес ли именно этот новый завет Иисус из Назарета? Конечно, решение этого вопроса требует от еврея наибольшей внутренней самостоятельности, непредубежденности и свободы от чужого, традиционного мнения: лишь добросовестное исследование вопроса в свете разума и совести, в свете пророчеств Библии подскажет нелицеприятный ответ; но при этом нужно иметь и нравственное мужество, чтобы признать и открыто исповедать то, что является истиною. Я сам на личном опыте знаю, что значит верить или не верить под игом привычки или чужого мнения. В ранней юности я верил во Христа, потому что меня так научили. К студенческим годам эта вера поколебалась. Самый вопрос о Личности Христа стал для меня безразличным и я, «как подобает студенту», впал в сомнение. Но жизнь заставила меня пересмотреть вопрос, и я в те же студенческие годы, после исследования Евангелия, вынес ясный и определенный ответ. В то же время это искание научило меня признавать и понимать право мыслящего человека на сомнение и уважать то, что В.Соловьев называет «добросовестным неверием». Такое неверие протестует не против истины, а как раз по имя истины восстает против ее искажений.

Так и неверие евреев является часто лишь плодом тех искаженных представлений о христианстве, которые создаются дурным примером христиан. Но сейчас речь идет не о христианах, которые могут быть весьма различными, а о Христе. Является ли Он истинным Мессией? Обратимся к пророкам. Разве не исполнились их предсказания в жизни Иисуса Христа? Профессор Харьковского университета Шилтов в одной из своих книг проводит такую мысль: Если бы в Х столетии кто-либо предсказал, что в конце XIX в. родится на острове Корсике офицер, который станет императором Франции, затем завоюет полмира, в снегах России погубит половину своей армии и окончит жизнь на острове Св.Елены, то кто не узнал бы этого героя в историчсекой личности Наполеона Бонапарта?

Между тем, о Мессии предсказано гораздо больше, и только нежелание верить может так ослепить очи, чтобы они потеряли способность видеть факты. Был момент в моей жизни, когда и я усомнился в самом историческом существовании Иисуса Христа, но не потому что не знал этого факта (ведь я изучал тогда в университете историю), а потому, что хотел, чтобы этого факта не было: ибо, если этот факт был, думал я тогда, то он обязывает меня признать Евангелие и все его нравственные требования. Такое сомнение вытекало у меня тогда из недобросовестного неверия.