Распутин. Выстрелы из прошлого

А теперь возьмем рапорт дежурившего той ночью городового Власюка, стоявшего на посту на углу Прачечного и Максимилиановского переулков. Его практически целиком приводит в своих воспоминаниях Васильев: «Около 4 часов утра я услыхал 3–4 быстро последовавших друг за другом выстрела».

В показаниях Пуришкевича есть интервалы меж выстрелами: за руку себя кусал, потом «тщательно целился» – в рапорте Власюка выстрелы следуют «быстро», «друг за другом». А второй городовой, Ефимов, находившийся гораздо ближе к дому Юсупова, пишет в рапорте еще определеннее: «Я услыхал выстрел, а через 3–5 секунд последовали еще три выстрела, быстро, один за другим». 3–5 секунд – это для Ефимова и есть интервал, обратите внимание, как точно городовой отсекает секунды. Последующие три выстрела для него явно «шли» без всяких интервалов, один за другим, практически непрерывно. С описанием Пуришкевича это категорически не совпадает. Пуришкевич описывает совсем другой процесс стрельбы… если только стрелял он. А если нет, тогда и нестыковки понятны…

И опять-таки решительно противоречит описанию Пуришкевича… протокол вскрытия!

Составлен он не зауряд-врачом военного времени (была такая непрестижная квалификация, означавшая кое-как подученного фельдшера), а профессором Косоротовым: «Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и еще рана в упор, в лоб (вероятно, уже умиравшему или умершему)».

Такие дела… Три пули – в живот спереди, в спину сзади и в лоб, в упор…

Первая – это явно выстрел Юсупова в подвале. То, что Распутин с ранением, квалифицированным как «смертельное», все же сумел выбраться из подвала и бежать к воротам, даже не стоит относить на счет особых способностей Григория Ефимовича: самые обыкновенные люди в подобных ситуациях демонстрировали поразительные примеры выносливости при смертельном ранении.

Вторая – в общем подходит под описание Пуришкевича – вслед убегающему, в спину…

Но третья-то в лоб! А ведь Пуришкевич описывает, как Распутин падал ничком. Ни словечком не упоминает, что тот повернулся к стрелявшему лицом. И в любом случае пуля-то – в упор! Классический контрольный выстрел, по мнению составителей протокола вскрытия, «когда тело уже лежало».

И, между прочим, имелась на трупе четвертая рана, «в области спины», нанесенная каким-то острым, режущим предметом, быть может, ножом, быть может, офицерской шпорой…

Убийство Распутина во дворе – вообще под большим вопросом. Собственно говоря, нет никаких свидетельств, что его тело лежало во дворе. Потому что здесь снова нестыковки. Юсупов вспоминал: «От ворот к тому месту, где лежал труп, направлялся городовой. Городового я задержал на пути. Разговаривая с ним, я нарочно повернулся лицом к сугробу, так что городовой вынужден был стоять спиной к тому месту, где лежал Распутин.

– Ваше сиятельство, тут были выстрелы. Не случилось ли чего?

– Ничего серьезного… у меня сегодня была вечеринка… один из моих товарищей, выпив лишнее, стал стрелять.

И городовой ушел».

В рапорте городового Власюка рисуется совсем иная картина!

«Дворник, фамилии его не знаю, но лицо его мне известно, ответил, что никаких выстрелов не слыхал. В это время я увидел через забор, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека в кителях и без фуражек. Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял: на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но, возможно, что кто-либо “из баловства мог выстрелить из пугача”. Кажется, что и князь сказал, что он не слыхал выстрелов. После этого они ушли, а я, оставшись здесь и осмотрев двор через забор и улицу и не найдя ничего подозрительного, отправился на свой пост».

Как видим, совсем иная картина. Никто не «разворачивал» городового лицом от трупа, более того, он сам внимательно осмотрел двор… и ничего не увидел! Не такая уж темень кромешная стояла, повсюду лежал белый, чистый снег, даже сугробы имелись. Отчего же городовой так и не увидел трупа, который, по версии Пуришкевича-Юсупова, просто обязан там быть?

Может, потому и не увидел, что не было во дворе никакого трупа?

Однако на этом дело не кончилось… Слово Власюку.

«О происшедшем я никому пока не заявлял, так как и ранее неоднократно мне приходилось слышать подобные звуки от лопавшихся автомобильных шин. Минут через 15–20, как я возвратился на пост, ко мне подошел упомянутый выше Бужинский и заявил, что меня требует к себе князь Юсупов. Я пошел за ним, и он привел меня через парадный подъезд дома № 94 в кабинет князя. Едва я переступил порог кабинета (находится влево от парадной, вход с Мойки), как ко мне подошел навстречу князь Юсупов и неизвестный мне человек, одетый в китель защитного цвета, с погонами действительного статского советника, с небольшой русой бородкой и усами… Этот неизвестный обратился ко мне с вопросами:

– Ты человек православный?

– Так точно.

– Русский человек?

– Так точно.

– Любишь государя и родину?

– Так точно.

– Ты меня знаешь?

– Нет, не знаю.

– А про Пуришкевича слышал что-либо?

– Слышал.

– Вот я сам и есть. А про Распутина слышал и знаешь?

– Не знаю, но слышал о нем.

– Вот он погиб, и если ты любишь царя и родину, то должен об этом молчать и никому ничего не говорить.

– Слушаю.

– Теперь можешь идти.

Я повернулся и пошел на свой пост. В доме была полная тишина, и кроме князя, неизвестного и Бужинского, я никого не видел. Пуришкевича я не знаю и никогда раньше не видел, но неизвестный несколько был похож на снимок Пуришкевича, который мне вчера (17 декабря) показывал начальник сыскной полиции в каком-то журнале».

Вот такие показания – без сомнения, данные опытным полицейским, не новичком, неглупым, с правильной речью, наблюдательным. Отчего же он не увидел трупа? И был ли вообще «неизвестный» Пуришкевичем или только назвался таковым? Строго говоря, нет ни одного постороннего свидетеля, который мог бы утверждать, что Пуришкевич там был – Власюк ведь не зря уточнил: «Несколько был похож». А не сказал точно, что это один и тот же человек. Столичных полицейских в те времена готовили неплохо, и они мало общего имеют с карикатурными персонажами из советских комедий и боевиков…

Задумайтесь хорошенько: ведь если бы городовой Власюк, вернувшись на пост, продолжал спокойно нести службу, никто ничего и не узнал бы! Никто не поднял тревогу: приняли выстрелы за звук лопнувшей шины. Но убийцы сами зазывают городового во дворец и сами сообщают ему об убийстве, да вдобавок Пуришкевич, чтобы не было недомолвок, еще и фамилию свою называет! С чего бы вдруг самим себя уличать?!

Объяснение выдвинуто давно: потому так демонстративно они сами на себя и доносили, что прикрывали великого князя Дмитрия. Который, возможно, и стрелял…

Причины ненавидеть Распутина у него были. Распутин расстроил его женитьбу на одной из царских дочерей – ничего такого не выдумывая, а просто-напросто рассказав царской чете всю правдочку про Дмитрия, который, выражаясь политкорректно, придерживался иной сексуальной ориентации…

Совершеннейший туман окружает и простой, казалось бы, вопрос: когда и как тело Распутина увезли на автомобиле, чтобы сбросить в реку? По «классической» версии, «городовой», то бишь Власюк, после разговора с Пуришкевичем пошел докладывать начальству – и в этот промежуток труп увезли…

Но Власюк с поста не уходил! Он и не собирался никому докладывать, поскольку, как сам пишет: «Признаков какого-либо убийства я за все это время не заметил, а разговор в кабинете князя с неизвестным я объяснил себе как бы некоторым испытанием с их стороны знания моей службы, т. е. как я поступлю, получив такое заявление». Ну конечно же, городовой не смог поверить, что в доме князя, одного из богатейших и знатнейших людей России, он и депутат Госдумы, всему Питеру известный Пуришкевич, могли и в самом деле кого-то убить, тем более знаменитого Распутина… И он остался на посту. Снова осмотрел двор, но ничего подозрительного не увидел. В шестом часу утра из дворца на автомобиле уехал Юсупов – от парадного входа, один.