Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Современником и, очевидно, знакомым Барбора был эбердинский священник Джон Фордан (умер ок. 1387). В отличие от автора «Брюса», Фордан написал свою «Хронику шотландского народа» в прозе и на латинском языке. Она довольно велика по объему, но не завершена. Рассказ ведется с библейских и мифических времен и обрывается на середине XIV в. Фордан основывался на утраченных ныне источниках и дал множество интересных сведений. В начале XV в. его работу дополнил и продолжил Уолтер Боуэр, настоятель аббатства Инчколм. Ярко выраженный патриотизм роднит этих писателей с Барбором. Их труд оканчивается восклицанием: «Христе! Тот не шотландец, кому не угодна сия книга!» {52}

Любое обращение к шотландской истории XII–XIV вв. будет страдать неполнотой и предвзятостью без помощи английских летописцев — таких как Саймон Даремский, Флоренс Вустерский, Элред Ривосский, Роджер Хауден, Мэтью Пэрис, [13] Уильям Ришенджер, Томас Уолсингем и др. Многие их труды изданы в известной «Серии свитков» (Rolls Series, Лондон, 1858–1911). Большинство из них хотя бы вскользь затрагивают шотландские дела, а самые обстоятельные в этом смысле хроники происходят из северной Англии.

В первую очередь следует упомянуть хронику августинского приорства Лэнеркост близ Карлайла. Неравнозначная по составу компиляция начинается с англосаксонского завоевания и до 1201 г. повторяет Р. Хаудена. Основная часть охватывает вторую половину XIII — первую половину XIV в., до битвы при Невиллс Кроссе в 1346 г. Хроника имеет два отчетливых признака. Монахи, писавшие ее, прекрасно осведомлены как в английских, так и в шотландских событиях. Скорее всего потому, что Эдуард I покровительствовал приорству и охотно останавливался там во время своих походов. Кроме того, авторы не скрывают враждебности к шотландцам, поскольку монастырь был расположен в считаных милях от границы и ни одно место в Камберленде не подвергалось такому разорению, как Лэнеркост. Все невзгоды шотландцев объясняются возмездием за грехи, и текст содержит даже злую стихотворную сатиру на короля Дэвида II и его подданных.

Другой важный нарративный источник — «Жизнь Эдуарда II», которая без веских причин приписывалась «некоему малмсберийскому монаху». Рукопись некоторое время находилась в библиотеке Малмсбери, но сгорела в 1737 г., правда, уже после напечатания. Хронологические рамки книги несколько шире, чем подразумевает ее заглавие. Открывается она описанием коронации Эдуарда II в 1307 г., а последняя запись сделана на пороге «Черной смерти». Однако после 1325 г. рассказ становится слишком сжатым, и хронист упускает из вида даже смерть Роберта Брюса. «Жизнь Эдуарда II» повествует преимущественно о внутрианглийской политической обстановке, в центре которой, естественно, сам король, к которому автор относится с жалостью и презрением. Шотландские события, особенно 1314 г., освещены хорошо, хотя и в краткой форме. Хронист сочувствует англичанам, но гораздо сдержаннее лэнеркостского автора и усматривает причину побед шотландцев в порочности своих соотечественников.

Весьма любопытна «Scalacronica» (середина XIV в.) английского рыцаря Томаса Грэя из Хитона, принимавшего непосредственное участие в шотландских войнах (его отец попал в плен к шотландцам при Бэннокберне). Грэй — проницательный и довольно объективный очевидец, очень опытный к тому же в военном искусстве, что делает его хронику полезным дополнением к уже названным.

Некоторые существенные данные о Шотландии можно извлечь из хроник небританского происхождения, к примеру, франко-нормандских и фламандских (Робер де Ториньи, Жордан Фантом, Жан Ле Бель и др.). Не остался равнодушным к яркой шотландской истории и знаменитый Жан Фруассар, посетивший союзную Франции страну в 1365 г.

Ценность хроник заключается также в том, что они нередко приводят полностью или с сокращениями тексты разных документов, причем иногда эти источники уникальны. Так, «Процесс» Бальдреда Биссета 1301 г. известен благодаря Боуэру, а хроника Уолтера из Гисборо содержит две охранные грамоты Уильяма Уоллеса.

Разнообразие нарративных источников не исчерпывается хрониками. Предположительно в 1292 г. для нужд нового короля Джона Бэллиола был составлен по-французски анонимный трактат «Королевский двор», который в деталях обозревает систему государственного управления и придворный обиход Шотландии.

Итак, даже беглый очерк источников по шотландской истории XII–XIV вв. показывает, сколь они многочисленны и разнородны. Но это богатство обманчиво. Нельзя не пожалеть, что немало изданий, не говоря уже о неопубликованных архивных материалах, остались для меня труднодоступны. Это касается прежде всего хартий, картуляриев и других источников по социально-экономической истории. Документы рубежа XI–XII вв. крайне редки; для XII в. их количество возрастает, но в основном за счет дарений в пользу церкви. [14] В моем распоряжении не было и подавляющего большинства хартий XIII в.,так как соответствующие тома серии «Regesta Regum Scottorum» еще не вышли в свет. По таким вопросам, как положение крестьянства, структура феодальной вотчины, история клановой системы в XI–XIV вв. и ряду других, сведений набралось очень мало, причем из-за случайности и неравномерности данных особенно трудно проследить ход развития многих исторических явлений. Все это и определяет широту предлагаемого исследования и отчасти объясняет его изъяны.

Глава II.

Деяния пиктов, предания скоттов. VI–XI вв.

1. Географический очерк

Обращаясь в начале XIV в. к папе Иоанну XXII, шотландцы отмечали, что обитают «в скудной Шотландии, далее коей нет обитаемой земли». [15] Жители страны издавна испытали как бедность земли и ее недр, так и свое окраинное положение в Европе. Путь до Рима в две тысячи миль занимал около двух месяцев, неблизко было и до Авиньона и Парижа, куда шотландцы постоянно стремились в целях дипломатии, торговли, образования или воинской службы.

Шотландия занимает северную треть острова Великобритания и многочисленные прилегающие острова, из которых только Гебридская группа насчитывает до пятисот (около ста населенных). С возвращением Гебрид под власть шотландской короны и определением южных границ в XIII в. размеры страны почти не изменились. До середины XV в. ей еще не принадлежали Шетлендский и Оркнейский архипелаги, но одно время ей принадлежал крупный остров Мэн в Ирландском море.

Сейчас ее территория составляет около 80 тысяч кв. км (вдвое больше Швейцарии или Дании и чуть меньше Австрии). Страна невелика, но если представить себе карту раздробленной Европы тех времен, то Шотландия окажется значительным государством. К концу XIII в. население достигло примерно 400–500 тысяч человек (в пять раз меньше, чем в Англии), и, вероятно, эта цифра не стала заметно выше до самого XVIII в. {53}

Воды и горы определяют облик Шотландии. Море омывает ее почти повсюду, образуя глубокие заливы на истерзанном волнами и ветрами западном побережье. На востоке, где берега более плавны, немало удобных гаваней. Береговая линия простирается на 3700 км, и ни одна местность не отстоит далее нескольких десятков километров от морской воды. Внутри страны — множество рек (Тэй, Клайд, Туид и др.) и озер, в том числе крупнейшие в Британии Лох-Ломонд (длиною 25 миль) и Лох-Несс (24 мили).

Большая часть территории лежит на возвышенности. На северо-западе расстилается обширное нагорье (Highlands); среднюю часть пересекают геологически старые Грэмпианские горы (хребет Маунт). Они отличаются скорее труднодоступностью, чем высотой: самая высокая вершина Британии Бен Невис достигает всего 1344 м. К югу рельеф становится более пологим, хотя и здесь нередки холмистые гряды. Горы, холмы и вересковые пустоши занимают до трех пятых всего пространства, леса и луга — одну пятую, и лишь одна пятая приходится на пригодные для обработки земли, к тому же в основном малоплодородные (подзолистые и глеевые). {54} На агротехническом уровне Средних Веков, когда тяжелые почвы возделывались мало, а леса, болота и торфяники были распространены гораздо шире, это соотношение выглядело еще хуже для земледелия, да и скотоводства.