Химеры старого мира. Из истории психологической войны

В сотрудничестве с орденами Конгрегация занялась засылкой католических миссий в различные страны, расширением числа коллегий, готовивших проповедников. Наряду с этими коллегиями и семинариями было организовано специальное управление Конгрегации пропаганды — Особая конгрегация, которая создала и расширила целую группу германских, английских и многих других учебных заведений в Риме, подготовлявших квалифицированных проповедников, хорошо знакомых с языком, обычаями стран, где им предстояло действовать. Не менее семи специальных школ в Риме в 1622 году готовили искусных полемистов для публичных, устных и печатных диспутов с протестантами.

Наконец, много внимания было уделено расширению деятельности папского издательства «Typographia Polyglotta», издававшего пропагандистскую литературу на множестве языков, включая языки стран Дальнего Востока.

Вся эта огромная машина была централизована. В Рим стекались детальные отчеты, а оттуда рассылались четкие указания о направлении и характере пропаганды. Ничего даже отдаленно напоминающего этот громадный разветвленный аппарат не было не только в XVII веке, но и в последующие два столетия ни в одном государстве мира.

Конгрегация пропаганды осуществляла контроль над деятельностью духовных миссий во всем мире, вплоть до Индии и Японии.

Мы не будем здесь рассказывать, как миссионеры шли рука об руку с колонизаторами, пытаясь изнутри подорвать сопротивление народов Азии, Латинской Америки и Африки иноземному порабощению. Это особая тема. Здесь важно напомнить, что именно Конгрегация рассматривала и одобряла поистине иезуитские приемы «ловли душ», практиковавшиеся миссионерами. Они принимали любое обличие, приспосабливались к местным обычаям, верованиям, предрассудкам, чтобы поставить их на службу своей пропаганде.

Конгрегации иногда все же приходилось одергивать чрезмерно усердных проповедников, которые, подобно иезуитам в Китае, настолько приспособились к местным обычаям, что выбрасывали за борт самые основные догматы католицизма. Именно против такой «опасности» предостерегал папский декрет, изданный в 1645 году.

Подобные декреты издавались в значительной мере из‑за непрекращавшейся грызни между миссионерами, принадлежавшими к различным церковным орденам, особенно между иезуитами и доминиканцами, без устали доносившими друг на друга начальству в Риме. Папский легат Турнон, инспектировавший деятельность миссионеров на Дальнем Востоке, писал в 1703 году, что иезуиты орудовали с помощью лжи и интриг, проявляя «абсолютное бесстыдство». Практика миссий, действовавших десятилетиями и веками в различных странах, послужила школой, отшлифовавшей искусство католических проповедников, привела к накоплению опыта, методов и приемов борьбы за умы людей, которые Ватикан широко использовал на решающих исторических поворотах. К их числу принадлежит внимательное изучение и использование особенностей психологического склада различных народов и отдельных социальных групп, умение играть на национальных, региональных и других подобных противоречиях, манипулировать религиозным фанатизмом, направляя его в каждом случае в угодном направлении, фальсифицировать достижения передовой мысли в интересах реакции, сочетать длительную, чуть ли не индивидуальную идеологическую обработку каждого человека с организацией интенсивных пропагандистских кампаний и т. д.

Отделив ведомство пропаганды от репрессивных органов церкви вроде инквизиции, Рим вскоре понял нецелесообразность подчинения проповеднической деятельности миссии задачам достижения временных политических выгод. Длительная идеологическая обработка населения преследовала далеко идущие политические цели римской курии. В Риме отлично поняли, что будничная деятельность миссий создает почву для развертывания в нужный момент психологической войны, решающей главные политические задачи.

Однако такой почвы могло и не возникнуть, если бы эта активность миссий оказалась скомпрометированной прямым обслуживанием текущих политических интересов тех или иных европейских и колониальных держав, которые далеко не всегда вполне совпадали с интересами католической церкви. В этой связи Конгрегация пропаганды веры издала в 1659 году декрет, запрещавший миссиям содействие видам различных политических группировок, непосредственное участие в органах государственного управления, нападки на существующие власти, обсуждение политических вопросов в проповедях и на различных религиозных собраниях (разрешалась с оговорками только подача советов монархам).

В сотрудничестве с Конгрегацией пропаганды «Общество Иисуса» задалось целью поставить на службу целям католицизма все существовавшие средства массового воздействия на умы людей. Поэтому нет ничего удивительного, что орден пытался организовать «контрреформацию в театре». Иезуитам удалось создать и снабдить соответствующим репертуаром целую сеть театров, занимавшихся церковной пропагандой. В Вене, например, такой театр вмещал 3 тысячи зрителей. Театры были созданы не только в Европе, но и при иезуитских миссиях в Мексике, Перу, Бразилии, Индии, Японии и других странах. Многие из этих театров продолжали действовать после того, как сама контрреформация отошла в область истории.

Церковь ясно осознавала не только значение в пропаганде книгопечатания, но и ту угрозу, которую оно представляло для господствующей идеологии. Еще до того как духовенство начало широко использовать печатное слово в своей собственной пропаганде, оно попыталось воспрепятствовать тому, чтобы этим оружием воспользовались его противники. Даже простое распространение священных книг Старого и Нового заветов на языках различных европейских народов считалось опасным, так как было способно плодить ереси, бывшие нередко выражением в религиозной оболочке общественного недовольства. Уже в 1482 году архиепископ Майнца Бертольд создал Цензурную коллегию. Архиепископ запрещал печатание любых переводов с греческого и латинского языков без специального разрешения университетских профессоров, которым он поручил осуществлять цензуру.

Реформация и последовавшее резкое обострение идеологической борьбы вызвали введение жесткой цензуры в подавляющем большинстве европейских государств. Наказания для уличенных в публикации недозволенных книг были суровыми. Так, в 1527 году в Лейпциге был обезглавлен за такую провинность книгопечатник Ганс Гергот. Вслед за организацией цензуры последовали официальные списки запрещенных книг, первый из которых, позднее систематически пополнявшийся, был опубликован по приказу германского императора Карла V в 1524 году. Уже через два года примеру императора последовал английский король Генрих VIII, а за ним и правительства Франции, Венеции и других государств. Однако вскоре католическая церковь далеко оставила позади светских государей. Изданный папой Пием IV в 1564 году индекс расширялся и дополнялся вплоть до наших дней. В специальной булле Пий IV установил десять главных причин, каждая из которых могла служить достаточным основанием для включения печатного издания в индекс. Правила были настолько широкими и расплывчатыми, что, по существу, позволяли запрещать любую неугодную книгу. Строгой цензуре подлежало по — прежнему издание переводов книг священного писания. В 1571 году папа Пий V создал так называемую Конгрегацию индекса, которая просуществовала до 1917 года.

Одной из особенностей политического курса Ватикана были гибкость тактики, умелая смена союзов, объединение в каждую историческую эпоху с наиболее влиятельными силами светской реакции.

Так, иезуиты, еще в начале правления Ришелье блокировавшиеся с его противниками, стремившимися сохранить свою независимость вельможами, потом сменили фронт. Духовник Людовика XIII отец Коссен, советовавший королю дать отставку всемогущему министру, слетел со своего поста. Тогда генерал ордена сурово осудил своего неудачливого подчиненного и предложил Ришелье услуги «Общества Иисуса», нисколько не смущаясь тем, что кардинал во внешней политике поддерживал немецких протестантских князей против любимого чада римской церкви — германского императора. Услуги ордена были приняты Ришелье, а потом его преемником — Мазарини. При Людовике XIV иезуиты стали ревностными слугами королевского абсолютизма. Так происходило и в других странах. И хотя дело не обошлось без отдельных конфликтов, вызвавших в XVIII веке изгнание иезуитов из Франции, Испании, Португалии и ряда других стран и даже временный роспуск «Общества Иисуса», в целом церковь стала ревностной слугой феодально — абсолютистских монархий против буржуазных революций.