Химеры старого мира. Из истории психологической войны

В 1603 году Елизавету сменил на престоле Яков I, сын казненной Марии Стюарт. Ярый сторонник подчинения церкви королевской власти, он не прекратил действия репрессивных законов против католиков. Иезуиты ответили организацией в 1605 году известного «порохового заговора» — плана взорвать здание палаты лордов, когда король будет открывать очередную парламентскую сессию.

Теорию Беллармино о праве «народа» свергать монархов — еретиков с престола папство пыталось применять не только против протестантских или склонявшихся к протестантству стран, но и католических государств, вызвавших почему‑либо неудовольствие в Риме.

В начале XVII века возник острый конфликт с Венецией, открыто отвергнувшей эти притязания папства. Павел V прибег к традиционному средству давления — в апреле 1606 года дож и сенат были отлучены от церкви, а поскольку виновные не выразили раскаяния, на «Республику св. Марка» был наложен интердикт — запрещение совершать религиозные службы. Но он остался мертвой буквой. Местное духовенство, повинуясь воле венецианского правительства, отказалось подчиниться приказу из Рима, а иезуиты и капуцины, пытавшиеся его провести в жизнь, были выдворены с территории республики. Затягивать конфликт было опасно, так как многоопытная венецианская дипломатия быстро нащупала бы почву для союза с протестантскими государствами. Римской курии пришлось отступить, удовлетворившись туманным заявлением Венеции, что она будет и впредь действовать с «обычным благочестием». Оставалось неясным, входит ли в это понятие прямое отрицание светской власти папы.

В конфликте с Венецией традиционные методы ведения психологической войны папства против католических стран оказались совершенно неэффективными.

Однако многие приемы пропаганды, унаследованные воинствующим католицизмом от средневековья, были впоследствии широко использованы не только Римом, но и другими реакционными силами при ведении психологической войны в новое время.

В XVII веке римский престол, пуская в ход оружие отлучения от церкви, уже не осмеливался объявлять подданных свободными от присяги и имеющими право на восстание против монарха — еретика. Так, когда в 1641 или 1642 году папе Урбану VIII предлагали отлучить от церкви французского короля Людовика XIII за его союз с протестантскими странами против католиков, папа в сердцах напомнил о булле 1570 года: «Разум предписывает нам не подражать Пию V» [16].

В эту эпоху к оружию психологической войны обращались лишь спорадически не только потому, что необходимость в ней для реакционных сил возникала тоже только в определенные моменты особого обострения классовой борьбы. Господствующие классы на практике убеждались, насколько опасным было для них любое приобщение народа к политической жизни, которое могло легко выйти за заранее установленные рамки. Опыт религиозных войн привел к тому, что французская абсолютная монархия в XVII веке стремилась даже во время напряженной борьбы с сепаратизмом вельмож не прибегать широко к оружию политической пропаганды. Так было в царствование Людовика XIII, когда фактическим правителем Франции был кардинал Ришелье. Так продолжалось и в первые годы правления его преемника кардинала Мазарини. Так было во второй половине XVII века при «короле — солнце» Людовике XIV и в царствование его наследника Людовика XV, занявшее большую часть XVIII века. Иначе обстояло дело в годы так называемой фронды (1648–1654 гг.). Она началась оппозиционными выступлениями столичной буржуазии, возникшими на волне крестьянских движений, но так и не вылилась в буржуазную революцию.

После капитуляции буржуазии народное недовольство старалась использовать в своих целях сепаратистски настроенная часть знати («фронда принцев»). Она пыталась хотя и с опаской, но небезуспешно, прибегать к оружию политической пропаганды.

КОНГРЕГАЦИЯ ПРОПАГАНДЫ ВЕРЫ

Большую роль в истории психологической войны сыграл пропагандистский центр папства, созданный в XVII столетии. Он возник во время Тридцатилетней войны (1618–1648), в начале которой успех был целиком на стороне католического габсбургского блока, являвшегося по — прежнему главной реакционной силой в Европе и снова стремившегося к завоеванию господства на континенте.

Именно в этих условиях и возникла в Риме мысль объединить в одних руках всю католическую пропаганду в Европе и за ее пределами как при длительном систематическом «уловлении душ», так и при ведении специальных кампаний в психологической войне для достижения тех или иных ближайших политических целей. Инициатива принадлежала молодому кардиналу Людовико Людовизи, воспитаннику иезуитов, племяннику престарелого папы Григория XV (1621–1623). Недаром в короткое правление Григория была подготовлена булла (опубликованная сразу же после смерти Григория его преемником Урбаном VIII) о причислении к лику святых Игнатия Лойолы и другого основателя ордена, Франциска Ксаверия, — организатора иезуитских миссий на Дальнем Востоке. Создание конгрегации пропаганды было призвано служить тем же целям, что и иезуитский орден, и быть столь же жестко централизованной организацией, как и «Общество Иисуса». Ока была формально создана 6 января 1622 года, получила название «Конгрегация пропаганды веры» и сразу же была наделена крупными денежными средствами. В ее состав вошли 13 кардиналов и 2 прелата.

Уже через неделю, 14 января, на первом своем заседании Конгрегация приняла ряд важных решений, затребовав от всех папских послов — нунциев и генералов церковных орденов подробные отчеты о том, как обстоит дело с обращением неверных и еретиков в различных странах и областях. В отправленных письмах нунциям, где содержались эти вопросы, одновременно предписывалось довести о создании Конгрегации пропаганды до сведения епископов и сановников церкви, а также правительств иностранных государств, не исключая и некоторые протестантские страны. Новая

Конгрегация вместе с тем пыталась сразу же формально отгородиться от других достаточно известных организаций воинствующего католицизма вроде инквизиции или Ордена иезуитов. Нунциям предписывалось разъяснять, что Конгрегация не собирается учреждать никаких трибуналов и судилищ или вообще прибегать к насильственным методам и будет действовать сугубо мягкими и мирными средствами: молитвами, проповедями, поучениями, призывами к соблюдению постов. Теперь в Ватикане додумались до разделения ролей, до попытки укрепить доверие к своему новому детищу путем отгораживания его от учреждений, вызывавших ненависть и страх у тех еретиков, за душами которых начинала охоту Конгрегация пропаганды. Вместе с тем деятельность Конгрегации должна была служить дополнением и прикрытием для репрессий инквизиции и политических интриг иезуитов.

Конгрегация подготовила текст папской буллы, которая в июне 1622 года возвестила о создании пропагандистского центра католицизма. В ней указывалось, что целью Конгрегации является завоевание в лоно католицизма не только неверных, но и населения областей, отторгнутых от царства Христова вследствие происков дьявола.

В распоряжение Конгрегации были предоставлены огромные финансовые средства; папа нередко сам присутствовал на заседаниях для придания большего веса ее решениям. Были приняты особые меры к налаживанию связи Конгрегации со всеми ее корреспондентами и агентами в различных странах. Папа издал в конце 1622 года еще одну буллу, в которой потребовал от почтовых чиновников всех стран бесплатно доставлять любые материалы, посылаемые Конгрегацией. Она разделила весь мир на районы, пропаганда в пределах которых руководилась назначаемыми из Рима церковными сановниками. Так, на нунция в Испании была возложена обязанность быть главой пропаганды не только в этой стране, но и в ее огромных владениях, охватывавших большую часть Южной и всю Центральную Америку. Представителю папы в Португалии поручалось осуществлять руководство в ней самой и ее колониях: нунцию в Брюсселе — в Голландии, Англии, Дании; нунцию в Вене — в Австрии, Венгрии, Южной Германии и т. д.