Тайны Старого и Нового света. Заговоры. Интриги. Мистификации

Французский историк Фабиа писал о Россе и Ошаре: «Доводы, которые они приводят, чтобы доказать, что Тацит не автор двух своих произведений, доказывают лишь, что Тацит небезупречен как историк». Но эти доводы, между прочим, не стоит просто отбрасывать, как это делают некоторые католические ученые, все еще продолжающие негодовать на «дерзость» Ошара.

В 1964 году уже упомянутый английский историк Д. Бишон предложил новую интерпретацию знаменитого места из «Анналов». По мнению Бишона, более внимательное изучение свидетельства Тацита может привести и к неожиданным результатам. Нерон, по словам Тацита, «приискал виновных». Слова, что вначале были схвачены те, «кто открыто признавал себя», — можно понимать, как и «открыто признавал себя» не в принадлежности к христианской секте, а виновным в поджоге. Добиться ложных признаний можно было только с помощью специальной «техники допроса». Обладали ли ею римские власти? У Тацита говорится, что потом было задержано «великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому». Не значат ли эти слова, что первая группа арестованных была изобличена именно в поджоге? Что это были те, кто «открыто признавал себя» виновным в поджоге Рима? Д. Бишон считает, что христиане совершили поджог, надеясь, что гибель Рима послужит прологом ко второму Пришествию Христа.

Новейшую сенсационную интерпретацию Неронова гонения содержит книга Ж. Пишона «Святой Нерон». Она впервые вышла в 1961-м и через 10 лет в дополненном виде была переиздана под названием «Нерон и тайна происхождения христианства».

В своей апологии Нерона, которой, впрочем, уже ранее занималось немало историков (особенно немецких), Пишон мобилизует материал из первых «светлых» лет правления этого императора и считает искажениями и преувеличениями сведения о его последующих многочисленных злодеяниях и безумствах вплоть до подыскания благовидных причин наиболее известных убийств. (Так, учителю Нерона — философу Сенеке — якобы приказ покончить с собой передали заговорщики от имени императора, который его не отдавал, и т. п.)

Уже в начале XX в. в ряде работ была поставлена под сомнение виновность Нерона в поджоге Рима. Как отмечали Другие историки, до времени Траяна (т. е. до начала II в., кода писал Тацит) ни один из преемников Нерона не преследовал христиан.

Слух о поджоге Рима Нероном, по мнению Пишона, был распространен участниками аристократического заговора Пизона, который был раскрыт в начале 65 года н. э. Сохранившиеся разделы «Анналов» обрываются на конце 16 книги — на 65 годе. Часть же, освещающая последние три года правления Нерона, исчезла. Другое же произведение Тацита — «Истории», — как известно, начинается со времени гибели Нерона. По мнению Пишона, хотя разделы «Анналов», посвященные Нерону, являются грубым и тенденциозным искажением действительности, все же часть из них была впоследствии сочтена императорами — гонителями христиан опасной и поэтому была сознательно уничтожена. Почему опасной? Да потому, что она приоткрывала завесу тайны, заключавшейся в том, что Нерон… был обращен в христианство Павлом после того, как арестованного апостола доставили в Рим в 61 или 62 году. Недаром и христианская церковь, включившаяся в осуждение Нерона, позаботилась о том, чтобы «Деяния святых апостолов» — наш источник по истории апостола Павла — также обрывался на моменте его прибытия в Рим. Безумства, совершенные Нероном в последние годы правления (с конца 66 года), интерпретируются Пишоном как попытки создания новой религии в духе идей Павла (намерение переименовать Рим, построить Нерополис — город Нового Бога). В развалинах дворца Нерона якобы сохранились раннехристианские символы. Или взять сообщение Светония о последних годах Нерона. «Его обуяло новое суеверие, и только ему он хранил упрямую верность».

Известный древнеримский ученый Плиний Старший писал об императоре: «Нерон, враг рода людского». Это странно перекликается с фразой из «Анналов», что христиане были осуждены из-за «ненависти к роду людскому». Что же касается знаменитого места XV, 44, то Пишон склонен считать его подлинным, только переставленным из «Историй», где Тацит повествует об убийствах, совершенных преемником Нерона — Гальбой. У Тацита сказано: «Вступление Гальбы в Рим было омрачено недобрым предзнаменованием: убийством нескольких тысяч безоружных солдат», вызвавшим отвращение даже у самих убийц. Пишон считает, что после этих слов мог следовать абзац о преследовании христиан как сторонников свергнутого Нерона. Павел по христианской традиции был казнен 29 июня, Нерон покончил самоубийством 9-го — не ясно ли, что апостол погиб от рук врагов погибшего императора?

Пишон обращает внимание на то, что многие императоры I в. благожелательно относились к памяти Нерона, имя которого, как известно, сохраняло популярность в провинциях долгие годы после его смерти (это действительно исторический факт). Светоний пишет про Отона (сменившего Гальбу), что «…чернь дала имя Нерона и он нимало не высказывал неудовольствия: более того, иные говорят, что он даже первые свои грамоты подписал этим именем. Во всяком случае изображения и статуи Нерона он разрешил восстановить…»

Тацит пишет, что Отон «даже, как говорили, подумывал об устройстве торжеств в память Нерона, надеясь таким образом привлечь чернь на свою сторону. Нашлись люди, выставившие изображения Нерона перед своими домами, и дело дошло до того, что народ и солдаты, как бы желая еще больше превознести знатность и славу Отона, в течение нескольких дней приветствовали его именем Нерона Отона». Про следующего императора — Вителлия, известно, что он восхищался Нероном. Императоры Веспасиан и его сын Тит, возглавлявшие римские войска при подавлении восстания в Иудее и разрушении Иерусалима, были враждебны Нерону, однако младший сын — Веспасиана Домициан снова восстановил культ Нерона. Лишь при Траяне (98–117) — первом гонителе христиан, возобладало враждебное отношение, приведшее, по мнению Пишона, к уничтожению конца «Анналов» Тацита, изменениям, внесенным в «Биографию Нерона» в книге Светония, и уничтожению другой еще биографии, написанной Плутархом.

Нет нужды перечислять другие доводы Пишона — они того же порядка, что и главные, которые мы пересказали. Несостоятельность их очевидна, даже если полностью отбросить сомнения в отношении историчности самого апостола Павла, которого многие историки считают созданием христианских авторов II в. Любой из приводимых Пишоном фактов находит куда более простое объяснение без его экстравагантной гипотезы.

Отметим между прочим, что до нас не дошел не только конец «Анналов», но и ряд других частей этого сочинения Тацита, освещающих события 23, 30 и 31 годов, а также время правление Калигулы и начало правления Клавдия. От «Истории» также дошел далеко не полный текст — первые четыре книги и часть пятой (из 12 или 14). Таким образом, от обоих главных трудов Тацита сохранилась примерно лишь половина.

Загадочный мир розенкрейцеров

К концу средних веков относится полулегендарная, а может, и вовсе легендарная, часть истории ордена розенкрейцеров. Неизвестно, когда возродился или попросту родился этот таинственный орден. Он мог быть одним из немалого числа обществ в Италии и Германии, созданных в ту эпоху с научными и литературными целями. С. Льюис, глава Общества розенкрейцеров в США, писал в 1916 году, будто они ведут свое происхождение от египетских мистерий, что основателем ордена был не кто иной, как фараон Тутмос III (1521–1473 годы до н. э.), которому помогали в этом деле двенадцать человек — девять его братьев и три сестры.

Столь же легендарный характер носили получившие широкое распространение в средние века мистические сказания о короле Артуре, его рыцарях «Круглого стола» и о рыцарях святого Грааля. Первоначально под Граалем понимали волшебный талисман, способный насыщать людей, умножать их жизненные силы. Это взятое из кельтских сказаний представление о святом Граале нашло отражение в целом ряде поэм и романов. Наиболее известные из них — поэма «Персеваль, или Повесть о Граале» провансальского трубадура Кретьена де Труа (вторая половина XII в.) и «Парцифаль» баварского миннезингера Вольфрама фон Эшенбаха (конец XII — начало XIII в.).