Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время

Дезинтеграции венгерского общества в XVI в., кроме политики и войны, послужила конфессиональная ситуация. С 30-х годов XVI в. получает распространение лютеранство, затем кальвинизм. Антипротестантские законодательные меры оказываются малоэффективными, даже будучи подкрепленными усилиями иезуитов. С 60-х годов того же века (синод в Дебрецене) лютеранство и кальвинизм окончательно отделяются друг от друга: лютеранами были представители немецкого и словацкого населения городов, кальвинизм исповедовала часть венгерского дворянства, включая некоторых магнатов. Особенно широко кальвинизм распространяется в Трансильвании. Открытые полемические выступления проповедников перед паствой придавали религиозным прениям свободный и демократический характер. В такой обстановке многие люди постоянно меняли религиозную ориентацию, и к 80-м годам XVI в. примерно 80 % населения всех частей Венгрии составляли протестанты, среди которых превалировали кальвинисты. Распространение получили и радикальные секты. Католическая церковь по-прежнему сохраняла свои общегосударственные и экономические позиции. Протестанты платили ей десятину. Религиозные гонения почти не наблюдались. В Трансильвании с 1568 г. устанавливается равноправие католицизма, лютеранства, кальвинизма и антитринитаризма, что превратило это небольшое провинциальное княжество в один из наиболее толерантных субъектов права. Рекатолизация в Венгрии делает первые шаги в 1604 г., когда Рудольф II одобрил некоторые мероприятия по защите католической веры и запретил Государственному собранию принимать решения по конфессиональным вопросам.

Несмотря на это, в 1606 г. был принят закон о религиозном равноправии. В Венгрии XVII в. протестантизм еще долго сохранялся, постепенно и мирно теряя свои позиции. Наступление католицизма было скорее культурноидеологическим, чем административным. Усилению его в большей мере способствовали иезуиты; к Обществу Иисуса принадлежал Петер Пазмань, ставший в 1618 г. эстергомским архиепископом. Иезуиты развивали школьное образование, способствовали становлению венгерского литературного языка. Несмотря на успехи католиков, государственное собрание в 1618 г. подтвердило закон о свободе вероисповедания в рамках признанных конфессий.

ПОЛЬША

История Польши XVI в. имеет общие черты с венгерской и чешской, особенно в сфере общественного устройства, но обладает и значительной специфичностью, резко выделяющей ее среди стран Центральной и Восточной Европы. Идеология сарматизма, возводившего корни шляхты к древним кочевникам-сарматам, была разработана в XVI в. и превращала Польшу в бастион западной христианской цивилизации на рубеже «варварского» мира православия и ислама. Осознание исключительности, избранности определяло менталитет польской шляхты — «политического народа» государства, составлявшей около 10 % от общего населения страны. Если соседние страны региона терпели военные поражения, то Польша побеждала своих врагов и соперников. Более того, на основе нового союза с Литвой (Люблинская уния 1569 г.) возникает единое государство, земли которого расстилаются от Гданьска на Балтике до степей Восточной Украины. Географическое, этническое и этнокультурное разнообразие могли бы стать основой превращения Речи Посполитой (название страны с 1564 г., калька с латинского res publica) в среднеевропейскую империю, однако гегемонизм польской католической шляхты, не желавшей учитывать интересы других этносов и конфессий, помешал этому. Именно в XVI в., в период расцвета, складываются предпосылки будущего краха польской государственности, в основном в политико-идеологической сфере. Об э#ом предупреждал в своих проповедях крупнейший деятель польской культуры иезуит Петр Скарга. На примере Речи Посполитой хорошо видно, как формирующаяся новая ментальность «титульной нации» определяет внутреннюю и внешнюю политику государства. Знаменитый «польский гонор», ставший культурным знаком, формируется именно в XVI в. на основе резкого укрепления шляхты. В Польше она официально составляла единое сословие, доминировавшее на сейме, хотя на деле процесс расслоения дворянства зашел очень далеко. Сложилась ситуация, когда масса бедных, почти безземельных шляхтичей становилась зависимой от магнатов, превращалась в их боевую (в политическом и военном смысле) силу, укреплявшую положение магнатской аристократии. В XVI в. резко усиливаются экономические позиции «можновладцев», как и весь объем привилегий, прав и свобод шляхты. К концу столетия во всей Европе не было аналога независимому положению польского дворянства. С 1493 г. польский сейм становится двухпалатным: в сенате заседают высшие сановники и прелаты, а «Посольская изба» (палата депутатов) отдана «послам» с местных сеймиков — представителям шляхты. Города остаются экономически слабыми (за исключением ганзейских на Балтике), их сеть незначительна, население преимущественно немецкое, они не представлены на сейме, горожанам не разрешено занимать государственные должности. Наряду с городами, обладавшими полным объемом привилегий, развиваются панские города и особенно местечки со значительным процентом еврейского населения. Развитие товарно-денежных отношений в Европе и экономическая активность польской шляхты превратили страну в житницу Европы, что сопровождалось усилением крепостной эксплуатации крестьянства. Шляхта была освобождена от налогов, все бремя которых (панских и государственных) несло крестьянство (оно не входило в понятие «natio Polonica», распространявшееся только на шляхту). Появились теории иного этнического происхождения крестьянства, подчеркивалась обоснованность господства шляхты.

Речь Посполитая во второй половине XVI в.

XVI век ознаменовался усилением шляхетской демократии в ущерб центральной королевской власти. Важным этапом на этом пути стала Радомская конституция 1505 г., названная «Nihil novi» («Ничего нового»), поскольку она устанавливала порядок, по которому король не мог проводить никаких инноваций без соизволения сейма. Король Сигизмунд I Старый (1506–1548) при поддержке средней шляхты попытался осуществить целый комплекс мероприятий («экзекуцию»), направленных на укрепление королевской власти: возврат королевских владений, переданных в залог магнатам, отмену устаревших законов, обложение военным налогом церковных земель. Однако более радикальные проекты короля, ущемлявшие интересы шляхты (постоянное налогообложение дворянских имений, содержание регулярного войска, превращение королевской власти из выборной в наследственную), не встретили поддержки и не были осуществлены. На сейме 1536 г. шляхта призвала к преобразованиям, направленным против светской и церковной олигархии, против короля, а также против городов (требование распустить цехи ремесленников в целях свободного сбыта продукции панских ремесленников из местечек). Взбунтовавшиеся шляхтичи в 1537 г. лишили сенат законодательных прав. В Польше сложилась прочная традиция вооруженного сопротивления (мятежи — рокоши и конфедерации) шляхты, недовольной политикой короля или же действиями другой шляхетской группировки. Громкие речи на сейме и буйное поведение шляхтичей неизбежно перерастали в вооруженные, хотя ограниченные, конфликты, пока еще не представлявшие опасности для польской государственности. Однако эта тенденция постоянно росла.

Начавший распространяться в Польше с 20-х годов XVI в. протестантизм (лютеранство, затем кальвинизм) был воспринят шляхтой в соответствии со своими сословными традициями: шляхтичей привлекало не столько религиозное содержание новых доктрин, сколько возможность использовать их в своих целях для укрепления независимости позиции дворянина. Строгая этика кальвинизма осталась чужда шляхте, сохранявшей по-славянски широкий и даже разгульный образ жизни, однако его тираноборческие идеи оказались весьма кстати на пути к шляхетской демократии. Борьба за свободу вероисповедания в Польше приняла характер традиционной борьбы за расширение шляхетских привилегий. Антипротестантские меры Католической церкви и короля не были поддержаны шляхтой и поэтому не имели значительных последствий. В стране установилась религиозная терпимость, зафиксированная государственным актом 1573 г. Определенную роль в этом процессе сыграл важнейший внешнеполитический успех Польши. Ее многовековой враг, Тевтонский орден, стал лютеранским княжеством Пруссией, в 1525 г. принесшим вассальную присягу польской короне.