Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан

Из страны онгютов, Поло прошел в сам Китай или точнее в Северный Китай, который Марко Поло называет, на монгольский манер, Катай по имени Киданей или Хитаев, бывших правителей Пекина XI в. От региона Токто они достигли летней резиденции Хубилая – Шанту (Сиан-дю, Шандю), нынешний Долоннор, которого они достигли в мае 1275 г.

Поло вручил Хубилаю послание Папы Григория X. Хубилай, кажется, проникся дружбой к Марко Поло. Он взял его с собой в зимнюю резиденцию в Ханбалыке (Камбалюк), нынешний Пекин. По свидетельству самого Марко Поло, Хубилай ввел его в монгольскую администрацию, поручил ему, как мы увидим, ряд деликатных миссий. Однако, кажется, что Марко Поло не знал никогда достаточно хорошо "китайский язык; напротив, он владел хорошо персидским языком и зачастую он использовал персидскую транскрипцию для обозначения географических названий самого Китая. [753]

С другой стороны, функции, которые исполняли он, его отец и дядя, не имели особого значения, за исключением неверных трактовок, которые им приписывали. По тому, какие сведения наш путешественник дает по использованию солончаковых земель, Пельо делает вывод, что он работал в управлении по сбору налогов на соль. В этой должности, точнее, заместителем местного супрефекта, он, повидимому, работал в Юангчеу в течение трех лет. [754]

Впрочем, роль, которую Марко Поло приписывает отцу и дяде при осаде Сианюана, в 1268-1273 гг., не соответствует данным китайских источников. Знаменитый венецианец несколько преувеличивает в данном случае значимость своих близких. Но главная суть в том, что благодаря своим обязанностям, даже может второстепенным, которые он исполнял, у него была возможность посетить основные китайские города.

В книге Марко Поло дается описание двух маршрутов, один из Пекина в Юннань, другой из Пекина в Фукцянь Описывая первый маршрут, он упоминает Тайюань (Тайанфу), уездный центр современного Шаньси, Пинюангфу (Пианфу), второй город провинции Синганфу, который тогда назывался Фенюаньфу или Кингчаофу (Кенжианфу) в Шеньси, где в то время находился вицеправитель (1272-1280), один из сыновей Хубилая по имени Мангала, о котором упоминает Марко Поло, [755] затем Ченгтуфу (Синдюфу), в Сычуа-не. Оттуда маршрут был продолжен и было дано значительное количество деталей, которые, кажется, доказывают, что Марко Поло действительно находился с миссией в тех краях в Юнане или бывшем царстве Тали (Караиан, Каражиан), в связи с чем он упоминает два города Тали (Каражиан) и Юннань (Юаши, Иаси), где по его сведениям наблюдалось значительное скопление мусульман. [756]

Юннань был вторым по значению княжеством, куда стекались Чингизханидские принцы; известно, что действительно там находились попеременно принцы Югечи, сын Хубилая (1267), Туглук (1274) и Есен или Йсен Темюр, сын Югечи (1280). Марко Поло говорит нам, что во время его путешествия там правил Есен Темюр (Ессанте-мюр). Факты, которые нам дает венецианец, касаются войн монголов в Бирме или стране Миен (монгольские походы в 1277, 1283-1284 и 1287 гг.) и что позволяют считать, что он смог быть на границе этих стран после прохождения там монгольских войск. Во всех случаях он детально описывает битву 1277 г., в ходе которой монгольские лучники посеяли панику среди боевых слонов короля Па-ганы и ускорили прохождение Бхамо на верхнем плато Ирауадди. Он рассказал нам также о завоевании монголами Паганы, которое состоялось только в 1287 г. [757]

Второй маршрут, описанный Марко Поло, пересекает Восточный Китай с севера на юг, параллельно Китайскому морю. Начинаясь из Пекина, маршрут пролег через Хокиенфу, Касанфю, по словам Марко Поло, [758] Тзанглучен (ни что иное, как Сианглю), Тзиюань (Сиангли), Тзининг в Шандуне (Синжиюматю), Хайган (Соиганжию), около устья Хуайхо (которое в то время было устьем Желтой реки), [759] Юанг-чеу (Юанжию), Сучеу (Сюгжию), Ханьчеу (Кинсай), Вучеу Чокианга (Вюжию) на юге Ланкиета и неподалеку от тех мест Киючеу Чокианга (Гиюжию), Чучеу, также в Чокианге (Кюжию), Киеннингфу в Фуц-зяни (Кенлинфу), Фучеу (Фюжию), столица нынешнего Фуцзяна и Тзиюаньчеу (Чайтон). Заметим, что маршрут не продолжается далее Тзиюаньчеу и, как следствие, в описании не упоминается Кантон.

Видимо, Марко Поло смог присоединиться к двум монгольским посланникам, отправленным Хубилаем в Чампу (Сиамба, Сюиамба) [760] и в Цейлон, где было необходимо заполучить буддийские мощи, среди которых знаменитый «Зуб Будды». В Цейлоне венецианскому путешественнику удалось узнать жизнеописание Будды Чакиамуни, Сагамони Бюркана, [761] про которого Марко Поло оставил весьма точные и очень интересные записи. [762]

Весной 1291 г. Марко Поло со своим отцом и дядей получили возможность поехать в Европу. Хан Персии Аргун, который был младшим племянником Хубилая, попросил у последнего разрешения жениться на монгольской принцессе из племени Байаут. Хубилай послал к нему принцессу Кокачин (Кокашин по Марко Поло), которая была уроженкой этого племени. Но дороги Центральной Азии были перекрыты из-за войны между Хубилаем и Кайду. Хубилай поручил венецианцам сопроводить монгольскую невестку в Персию морским путем. В то же время он вручил им для передачи послания Папе, королям Франции, Англии и Кастилии. Несомненно, Поло доставили ее в Виджаю или Шабан (около Бинхдинха), являвшемся столицей Чампы. Далее они прямиком направились к проливам, но вынуждены были задержаться на пять месяцев из-за сильных ветров на Суматре. Безусловно, они, как и все мореплаватели того времени, остановились в Куламе или Килоне (Куалюм), знаменитом рынке пряностей Траван-кора, обогнули западный берег Дехана, проплыв до Камабайского залива, достигли берегов Персии и причалили в Ормузе. Оттуда они двинулись в Персию, естественно, через Кирман (Шерман) и Йезд (Йасд). Персидский хан Аргун только что скончался. Поло передали принцессу Кокачин его сыну Газану, правителю Хорасана, затем отправились в Таурис к новому персидскому хану Гайхату. Три месяца они пробыли в Азербайджане, после чего направились в Трабзонд, чтобы продолжить путь до Константинополя. В Венецию они вернулись в 1295 г.

Экономическое процветание Китая при правлении монголов

Одной из самых интересных частей книги Марко Поло является описание экономической деятельности двух китайских регионов, Северного Китая, который он называл Катай по имени древних киданей и Южного Китая, бывшей империи династии Сун, которую он называет Манзи. Он нам сообщает, что в Северном Китае добывали уголь, «похожий на черные камни, которые извлекают в горных залежах и которые используются наподобие дров и это настолько удобно, что весь Катай пользовался только этим видом топлива». Его поразило использование водных маршрутов. Он отмечает в особенности коммерческую значимость Янцзыциана (Киан или Кьян), жизненной артерии китайской экономики. Необычайно оживленная река, где снует много судов и переправляется множество товаров, что несравнимо с реками и морями христианского мира». Марко Поло добавляет, что «ежегодно двести тысяч судов плывут вверх по течению, не считая судов, плывущих вниз по течению». Он отмечает также важную экономическую роль канала империи, обустроенного и расширенного Хубилаем, что позволяло доставлять в Пекин рис из нижнего течения р. Янцзы.

Для того, чтобы управлять таким огромным внутренним рынком и вести торговлю с Индией и Инсюлиндом, в портах Центрального Китая и регионе Кантона были созданы мощные торговые гильдии, которые могли соперничать с гильдией ремесленников Фландрии и художественных промыслов Флоренции. Говоря о гильдиях Кинсая (Ханг-чеу), Марко Поло пишет: «Там было такое изобилие товаров и настолько роскошных, что способствовало расцвету торговли и не было такого человека, который мог бы все это оценить по достоинству. Знайте, что высокие профессионалы, являвшиеся хозяевами мастерских, ни их жены, ничего не получали в руки, но вели настолько богатую и изящную жизнь, что она напоминала жизнь королей». Широкое использование бумажных денег, которые Марко Поло в шутку называет истинным философским камнем, облегчало торговые сделки. «И я говорю вам, что каждый охотно их использует (бумажные деньги), потому что повсюду, где люди находятся на землях великого хана, могут купить и продать все при помощи этих денег, словно если бы речь шла о чистом золоте». [763]