История России XVIII-XIX веков

В планах Павла I были и здравые идеи усовершенствования государственного управления. В частности, хотя Сенат при нем потерял всякое значение, в пику покойной государыне он восстановил все коллегии, установив там, правда, принцип единоначалия. Более того, Павел I замышлял проект замены коллегиального управления системой министерств. Еще до своего вступления на трон Павел наметил организовать центральное государственное управление из семи министерств во главе с министрами. По мысли Павла, министры должны были обращаться с докладом не непосредственно к императору, а в специальную канцелярию, состоявшую из семи департаментов. Все это он успел реализовать лишь частично. И только при Александре I были учреждены министерства, а при Николае I была создана «Собственная его императорского величества канцелярия». Таким образом, именно Павел I уловил ход развития будущей системы государственного управления, угадал ее основную тенденцию. Тем не менее капризный и заносчивый государь, заявлявший, что «в России велик только тот, с кем я говорю и только пока я с ним говорю», сделал в своей политике ряд крупных просчетов, приведя в безмерное раздражение многочисленные круги господствующего класса. Общую напряженность дополняли бьющие в глаза разного рода мелочи. Так, Павел I стремился «все и вся» подчинить своим вкусам и привычкам. В армии носили неудобную прусскую форму с косами и буклями. В стране в изобилии появились черно-белые полосатые караульные будки, шлагбаумы, мосты, а петербургский полицмейстер Архаров приказал, ссылаясь на Павла I, выкрасить в черно-белые полосы все обывательские дома в Петербурге, что было очень похоже на издевку. «Разве я дурак, чтобы отдавать подобные приказания?» — воскликнул в гневе император, узнав об этом. Но тем не менее именно по его указам в Петербурге были «запрещены к ношению» круглые шляпы, фраки и сапоги, а разрешены лишь камзолы и т. д. Именно по его указам Петербург начинал службу в 6 часов утра, а засыпать был должен в 10 часов вечера. Именно по его указам запрещено было употреблять такие слова, как «граждане», «отечество», «общество» и т. д.

На пути к заговору.Последнее объяснялось буквально животной ненавистью императора к Французской революции, ибо с революцией и ее влиянием Павел I был готов бороться самыми нелепыми методами. «Он недавно велел, — писал о подобном действии Ф. Ростопчин, — посадить под арест 4 офицеров за то, что у них несколько короткие косы — причина совершенно достаточная, чтобы заподозрить в них революционное направление». Борясь с влиянием революции, Павел I ввел жесточайшую цензуру для печати и запретил все частные типографии. Особый надзор был установлен за литературой, поступавшей из-за рубежа. На этом фоне довольно нелепо и нелогично выглядит освобождение из крепости Н. И. Новикова, возвращение А. Н. Радищева из Сибири и разрешение Т. Костюшко выехать в США с вручением ему 60 тыс. руб. Но именно эти действия Павла I были предприняты исключительно в пику покойной государыне. Однако такие шаги не меняли накалявшуюся обстановку. Павловские фавориты (брадобрей Кутайсов, А. А. Аракчеев и др.) своим усердием и рабской преданностью усугубляли недовольство. Различного рода проекты стали появляться даже в кругу приближенных Павла. В частности, канцлер граф А. А. Безбородко составил «Записку о потребностях империи Российской», где предлагалось ограничить самодержавие. Придворное дворянство позволяло себе и открыто высказываться против царского произвола. Постепенно в гвардейских кругах созрел заговор, вдохновителями которого были весьма приближенные к Павлу I фигуры — бывший петербургский генерал-губернатор и глава Иностранной коллегии граф Петр Алексеевич Пален и вице-канцлер граф Никита Петрович Панин. Об их замыслах, видимо, знал и Александр Павлович. Слухи о готовящемся заговоре дошли и до самого Павла I, который якобы вызвал графа Палена на любопытный разговор. Пален не стал отрицать наличие заговора. Наоборот, заявил граф, заговор существует, и сам он (т. е. Пален) состоит его участником. Государь ужаснулся, но Пален успокоил: «Будьте спокойны, Вам нечего бояться. Все нити заговора сосредоточены в моих руках. Вы скоро все сами узнаете». Тем временем под давлением Палена были возвращены из ссылки братья Зубовы, круг заговорщиков постепенно расширялся. Правда, Н. П. Панина внезапно выслали из Петербурга, но все дело взял в свои руки Пален.

Вечером 11 марта 1801 г. заговорщики собрались на казенной квартире генерала С. А. Талызина, в пристройке Зимнего дворца. Вино лилось рекой, однако Пален и Л. Беннигсен были трезвы. После ужина заговорщики (около 60 человек) двумя группами тронулись к Михайловскому замку. Громко раскаркались вороны на старых липах Верхнего сада, но они никого не встревожили. Заговорщики пересекли замерзшие рвы и обезоружили охрану замка, которая не сопротивлялась — за исключением двух гусар у входа в спальню императора. Группа в 12 человек ввалилась в спальню. Среди них были последний фаворит Екатерины Платон Зубов и его брат Николай, а также Беннигсен, В. М. Яшвиль и др. Постель оказалась пуста, но после короткой паники заговорщики обнаружили императора за ширмой, скорчившегося в одной ночной рубахе. Шум подходившей второй группы заговорщиков во главе с Паленом ускорил события, так как присутствовавшие в спальне приняли этот шум за тревогу. Началась свалка. Свидетельства очевидцев этой трагедии весьма разноречивы, но большинство из них выделяют два основных орудия убийства Павла — офицерский шарф и массивную табакерку Николая Зубова, огромного рассвирепевшего детины, набросившегося на Павла. Таков был последний в истории России дворцовый переворот.

§ 2. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ АККОРДЫ РОССИИ НА ГРАНИ ВЕКОВ

Знакомя читателя с развитием событий в области внешней политики России, вновь вернемся к 1796 г., к тому моменту, когда Екатерина II была готова послать русский корпус во главе с А. В. Суворовым на борьбу революционной Францией. Сменивший ее на троне Павел I, страшась «французской заразы», целиком разделял эти намерения, но тревожная внутриполитическая обстановка, финансовые затруднения, отсутствие единства в антифранцузской коалиции заставили русское правительство на какой-то момент воздержаться от военных действий и даже вступить с Директорией в секретные переговоры. Тем не менее период, когда Россия пыталась остановить волну французских завоеваний чисто дипломатическим путем, закончился почти мгновенно. К тому же при дворе была сильная группировка, считавшая мир с Францией невозможным (в нее входили А. Р. Воронцов, С. Р. Воронцов, Н. П. Панин, А. К. Разумовский и др.). Да и контакты дипломатии были прерваны действиями Франции. Мало того, что Франция господствовала в Северной и Центральной Италии, мало того, что Цизальпий-ская, Лигурийская, Батавская и Гельветическая республики стали ее сателлитами, французская буржуазия стремилась еще и к завоеванию восточного Средиземноморья. Французские войска оккупировали Ионические острова, усилив возможность неограниченного давления на Турцию — давнего врага России. В 1798 г. Наполеон предпринял поход в Египет и, заняв Каир, двинулся в Сирию. Французами был захвачен остров Мальта, незадолго до этого принявший покровительство России. Следующими объектами агрессии могли стать Константинополь и проливы, а там и Черное море. Разумеется, Россия не могла и не хотела с этим мириться.

Россия вновь стала готовиться к войне с Францией. На просторах Подолии и Волыни разместился семитысячный корпус французских эмигрантов. В России укрылись почти все члены династии Бурбонов. В ответ на захват Мальты Павел I принял сан гроссмейстера Мальтийского ордена иоаннитов, претендуя на влияние в Южной Европе. Против Франции сформировалась и коалиция, куда кроме России и Англии вошла и Австрия, которая не могла примириться с отторжением Францией Швейцарии и Северной Италии. Установив с Австрией фактический союз, Павел I направляет туда в июле 1798 г. корпус генерала А. Г. Розенберга.