Партия эсеров. От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции

Левые эсеры вели избирательную кампанию под лозунгами «свободных Советов», «гражданских свобод для всех социалистов» и «независимых профсоюзов и кооперации». Подлаживаясь к отсталой части рабочих, они требовали повышения заработной платы, сокращения штатов и создания в профсоюзных организациях стачечных фондов. Однако их выступления на «Гужоне», «АМО», в Сокольнических вагоноремонтных мастерских и на других предприятиях Москвы закончились провалом. В декабре 1922 г. на очередных выборах они полностью лишились представительства в Моссовете, потеряв имевшиеся у них ранее три депутатских мандата. В составе губернских исполкомов представителей мелкобуржуазных партий в 1921 г. было 0,4, а в 1922 г. — 0,2%. В сельских и волостных Советах их не имелось вообще ⁸⁵⁶.

Иначе обстояло дело с кооперацией, в которой эсеры играли видную роль. Сразу после Октябрьской революции многие руководящие кооперативные органы выступили с осуждением «большевистского мятежа» и призвали население к бойкоту Советской власти. Однако в апреле 1918 г. эсеровская «Земля и воля» писала, что «кооператорам нельзя совсем устраняться от сотрудничества с большевистскими «организациями», которые надо использовать «в смысле нормального развития кооперативных организаций» ⁸⁵⁷. В то же время руководящие органы эсеров давали указания своим местным организациям принять участие в борьбе кооперации за «независимость» ⁸⁵⁸.

В период гражданской войны эсеры в связи с политикой «военного коммунизма» вынуждены были держаться в тени, но с переходом к нэпу усилили свою деятельность в кооперации. Ее освобождение от непосредственного государственного контроля они рассматривали как благоприятное условие для превращения кооперативных организаций в свою опору. Особенно большие надежды эсеры возлагали на деревенскую кооперацию. Эсеровские кооператоры усиленно пропагандировали независимость и «беспартийность» кооперации. Они ставили задачу «образования и воспитания масс в кооперативном духе, свободном от партийной политики» ⁸⁵⁹, подчеркивая при этом, что «право на самостоятельность, творчество, на организацию вольных союзов» придется завоевывать «новой революцией» ⁸⁶⁰. Это были те же лозунги «чистой демократии», но перекроенные на кооперативный лад. На широкое кооперирование крестьян и превращение сельской кооперации в свою опору рассчитывали и левые эсеры.

К началу нэпа эсеры сумели сохранить в руководстве кооперацией довольно сильные позиции. На I Всероссийском съезде сельскохозяйственной кооперации, который проходил летом 1921 г., из 84 делегатов с решающим голосом было 32 эсера, 21 беспартийный и всего 2 коммуниста ⁸⁶¹. Пользуясь отсутствием у большевиков достаточного количества специалистов-кооператоров и невозможностью в условиях гражданской войны направить значительное число коммунистов для работы в кооперативных органах, а также опираясь на буржуазный характер старой кооперации и свое большинство в ее руководящих органах, эсеры стремились превратить ее в организационную базу контрреволюции.

В циркуляре Юго-восточного бюро ЦК РКП(б) «О работе партии в сельскохозяйственной кооперации» отмечалось стремление эсеров включать одного или двух коммунистов в состав руководящих органов сельскохозяйственной кооперации, «упорно отстаивая свое большинство и безусловное политическое господство над кооперированным населением, используя введенных в правление коммунистов в качестве ходатаев перед властью и в знак лояльности» ⁸⁶². Это было вполне в духе тактики использования легальных возможностей.

Аналогичное положение сложилось и в промысловой кооперации. Это достаточно ясно продемонстрировал ее съезд, состоявшийся в Москве в ноябре 1921 г. Ведущее место на нем принадлежало эсеро-кадетским группировкам, которые «определенно подчеркнули в своих решениях при организации органов управления нежелание совместной работы с хозяйственными, советскими органами и коммунистическими элементами съезда» ⁸⁶³. XII конференция РКП(б) предложила обратить серьезное внимание на те формы общественной жизни, которые являются наиболее доступной ареной влияния для антисоветских партий, в первую очередь на кооперацию, особенно сельскохозяйственную, и помочь ее возрождению и укреплению ⁸⁶⁴.

Местные партийные органы развернули работу по вытеснению эсеров из руководства кооперацией и обеспечению в ней большевистского влияния. Эту линию пришлось проводить в упорной борьбе, развернувшейся на кооперативных съездах 1921—1923 гг. Так, например, на губернском съезде кооперативов в Пензе (декабрь 1921 г.) эсерам сначала удалось сплотить вокруг себя беспартийных делегатов, которые под их влиянием пытались не допустить избрания коммунистов в правление кооперации. Однако открытый призыв одного из выступавших к соглашению с эсерами и меньшевиками был встречен неодобрительно. Разъяснительная работа большевиков привела к расколу группы беспартийных, большинство которых перешло на их сторону, и в правление были избраны 4 коммуниста и 3 беспартийных ⁸⁶⁵. Эсеры были разбиты и в ходе перевыборов правления кооперации Нижегородской губернии, в котором до этого составляли вместе с меньшевиками 75%.

В апреле 1922 г. в правление Вологодского губернского кооперативного союза не входило ни одного коммуниста, тем не менее среди делегатов губернского кооперативного съезда они составляли 40%. В июне в правление, ранее состоявшее из одних эсеров, было избрано 4 коммуниста и 1 беспартийный ⁸⁶⁶. Аналогичным образом развивались события и в кооперативных объединениях других губерний. Развернутая эсерами в различных районах страны кампания за укрепление своих позиций в кооперации потерпела полный провал. В течение 1921—1923 гг. эсеры почти повсеместно были вытеснены из руководящих органов сначала рабочей, кустарно-промысловой, а затем и сельскохозяйственной кооперации и, таким образом, лишились последней опоры в массовых организациях трудящихся.

Если правые эсеры видели в новой экономической политике возможность реставрации капитализма, то левые попытались поднять свои акции выступлениями против нее с позиций мелкобуржуазного революционаризма. Характерным выражением их платформы были декларации, оглашенные на VIII Всероссийском съезде Советов и IV Всероссийском съезде профессиональных союзов. В области экономической они ратовали за «социализацию народного хозяйства» и передачу управления производством «свободным производственным союзам». По их мнению, такая «разгрузка» государства от хозяйственных функций должна была привести к его «реальному отмиранию» ⁸⁶⁷. На самом же деле подобное положение вело лишь к разгулу мелкобуржуазной стихии и ослаблению диктатуры пролетариата. В области политической левоэсеровскими лозунгами были «отказ от диктатуры группы лиц и партий» и «восстановление действительного народовластия через свободно избранные Советы» ⁸⁶⁸, т.е. та же «чистая демократия».

Встретив в штыки новую экономическую политику, левые эсеры изображали ее только как отступление, как «экономическое соглашательство с буржуазией», которое «переворачивает Октябрьскую революцию вверх ногами, вкладывая в нее чисто буржуазное содержание». Концессии они расценивали как «вспрыскивание буржуазного яда», заявляя, что нэп превратит страну в «буржуазно-капиталистическую по существу, рабоче-крестьянскую по названию». Пытаясь нажить политический капитал на своей «революционности», левые эсеры выдвинули демагогический лозунг: «Долой нэп, да здравствует политическая свобода» ⁸⁶⁹. Но их попытка с помощью «ультрареволюционных» лозунгов найти опору в массах потерпела крах.