Русь нордическая

В известном смысле в своих выводах В.Н. Топоров продолжил линию исследования, сформулированную в трудах выдающегося этнографа, путешественника и просветителя (в полном смысле данного слова) Григория Николаевича Потанина (1835–1920), многие идеи которого еще ждут своего признания. В 2001 году, находясь в научной командировке в Томске (рис. 63), я с удивлением узнал, что колоссальный архив Г.Н. Потанина, хранящийся в научной библиотеке Томского университета, до сих пор не только не изучен, но даже не разобран и не каталогизирован (скорее всего, это связано с политическими пристрастиями крупнейшего сибирского ученого и их влиянием на идеологию колчаковского движения в годы Гражданской войны — другие объяснения найти трудно). Однако факты, к которым мне хотелось бы привлечь внимание, относятся исключительно к научной сфере и опубликованы в 1912 году в книге «Сага о Соломоне: Восточные материалы по вопросу о происхождении саги», изданной мизерным тиражом, как и многие другие работы автора. Уверен, что большинство современных читателей-москвичей книги этой даже в глаза не видели, ибо ее нет ни в одной московской библиотеке, включая и Российскую государственную библиотеку.

186-страничная книжка Потанина является по существу продолжением его изданной еще в 1899 году более обширной монографии «Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе» и посвящена, как не трудно догадаться по названию, образу библейского царя Соломона, точнее, его параллелям в северноазиатской мифологии. В частности Потанин обращает внимание на созвучность имени легендарного ветхозаветного царя с бурятским названием планеты Венеры — Цолмон (действительно, фонетическое и лексическое сходство не может не поражать — с учетом, конечно, неизбежных языковых трансформаций в пространстве и во времени).

Рис. 63. Автор на могиле Г.Н. Потанина в г. Томске (июнь 2001 г.)

Но я вспомнил о книге Потанина в связи совсем с другим сюжетом, точнее, образом. Речь идет о центральном солнечном божестве монгольского и околомонгольского пантеона — Хормусте. Корневая основа архаичного имени Хормусты та же, что и у древнерусского Солнцебога Хорса или древнеегипетского Хора (о чем уже говорилось выше). И все это, конечно же, лишний раз доказывает общность происхождения языков и культур евразийских и прочих народов. Но само имя Хормуста-тенгри — исключительно монгольская огласовка. В других языках оно звучит по-разному: Хурмас, Хюрмас (Тюрмас, Хирмус, Хирмас, Хермос) (бурят.), Курбусту (тувинск.), Курбустан (алтайск.), Хормусда (манчжурск.), Хур-мазга (согдийс.). И все они (согласно ламаистской версии) по функциям своим и происхождению сопрягаются с индийским Индрой и Вселенской полярной горой Меру, гле и пребывает владыка небесного пантеона. Так вот, Г.Н. Потанин, помимо всею прочего, утверждает, что и по своей сущности, по своим верховным функциям и, главное, по огласовке корневой основы монгольский (а также бурятский, алтайский, тувинский, тибетский, маньчжурский и пр.) Хормусга родствен и созвучен древнеиранскому верховному богу Ахурамазпе (корни хор и хур созвучны). (Попутно добавлю от себя: вторая составная часть имени владыки маньчжуро-монголо-алтайского пантеона — Тенгри — переводится как «небо» и в этом смысле вполне сопрягается фонетически и семантически с шумерским словом дингир, также означающим «небо».)

Вернемся, однако, к обским уграм. К ним, названных так по месту их расселения — низовьям реки Оби и примыкающим территориям, относятся современные ханты (в прошлом — остяки) и манси (в прошлом — вогулы). Говорят они на языках, входящих в разветвленную финно-угорскую языковую семью и расселены на обширных и богатых нефтью и газом землях Ханты-Мансийского автономного округа в составе Тюменской области. Раньше ханты и манси обитали по северу современной России от Печоры до Енисея. Ближе всего по языку и происхождению к ханты-мансийс-кому этносу стоят современные венгры (мадьяры): когда-то они также жили на севере урало-западносибирского региона, но в IX веке откочевали в придонские и приднепровские степи (где русские летописи знают их под имени угров). После сравнительно непродолжительного, но исключительно кровавого пребывания в южнорусских степях предки современных венгров и, соответственно, потомки приобских угров ушли за Дунай и основали здесь свое государство.

Пантеон древней обско-угорской мифологии чрезвычайно богат и разветвлен. В легендах и сказаниях хантов и манси множество удивительных сюжетов, по перипетиям и накалу страстей не уступающих самым знаменитым индо-иранским или греко-римским мифам. Но нас будет интересовать совершенно иной аспект, связанный с общекультурным первоисточником. Главным божеством обско-угорской мифологии является небесно-космический владыка и первотворец Нуми-Торум. У него два сына, любимых и почитаемых хантами и манси, — упомянутый Мир-суснэ-хум и Корс-Торум. О них-то, собственно, и пойдет пока речь.

Еще в конце прошлого века на Русском Севере были записаны мансийские легенды, согласно которым первоначально землю населяли богатыри-великаны, которые постоянно воевали друг с другом из-за женщин. Наконец, Верховному небесному богу Нуми-Торуму надоела эта бесконечная распря и он наслал на землю сначала всепожирающий огненный смерч, а вслед за тем еще всесокрушающие воды потопа. Все живое погибло, и посланцу первотворца Корс-Торуму пришлось начинать все сначала. От растерянности он уронил пояс, из которого возник Уральский хребет. Потом появились люди, лесные великаны-людоеды менквы и прочая нечисть. Одновременно в игру вступили различные божества верхнего (небесного), среднего (земного) и нижнего (подземного) мира. Но мы пока оставим их в покое.

Говоря о Мир-суснэ-хуме, воспользуемся устоявшейся в общемировой научной практике мансийской огласовкой данного теонима. По-хантыйски он звучит как Мир-шэтиви-хо, по происхождению, легендарной истории, а также по функциям и корневой основе хантыйское «мир» ничем не отличается от общего первообраза. Мифографы следующим образом описывают деяния этого главного посредника между миром богов и миром людей. Каждую ночь Мир-суснэ-хум объезжает землю на крылатом всевидящем коне с золотой гривой и серебряными копытами. Он выслушивает просьбы людей, передаваемые при посредстве впавших в экстаз шаманов. Мир-суснэ-хум оберегает людей от всевозможных опасностей и болезней. Он обеспечивает благосостояние в каждой семье и когда-то на радость всем создал полное изобилие и счастье, известное в мировой культурологической традиции как Золотой век.

Поэтому для мансийцев (как и для хантов) Мир-суснэ-хум — самый почитаемый и любимый небожитель, ибо именно от него зависит удача в жизни и достаток в доме. Его символические изображения, вышитые на ритуальных покрывалах в виде сакральных стягов, как реликвия величайшей ценности (точнее — бесценности) хранилась в каждой семье и извлекалась из заветного сундука на свет божий лишь для отправления тайного обряда.

По мансийским представлениям, Мир-суснэ-хум может менять облик, превращаясь в гуся (одно из его тотемических имен — Лунт-отыр, то есть Гусь-богатырь. Основное же имя покровителя хантов и мансийцев переводится как Мир созерцающий человек (или — Смотрящий за миром). Общемировая корневая основа «мир» MR как нельзя лучше выражает сакральное значение обско-угорского солнечного божества, калькирующего солярные функции индоевропейского Солнцебога Митры. Данная архаичная лексема (и, по существу, знаковый символ), как уже отмечалось выше, ведет свое начало от название Вселенской горы Меру — космологического и этносоциального символа индоевропейских и других народов Земли. Корневая протооснова MR в свое время дала настоящую цепную реакцию взаимосвязанных между собой лексем и значений в различных языках мира. Как уже отмечалось, от нее образовано однозвучное русское слово «мир», означающее одновременно и Вселенную, и род людской, и согласие, и справедливость — «меру», и конец жизни — «[с] мерть» («мор»). От той же корневой основы в конечном счете образованы и такие русские слова, как «море», «марево», «меркнуть», «мерцать» и др.